* * *

На высоком холме, скрытом глейвом, далеко от места битвы, сидел белый пес. Изредка помаргивая прозрачными веками, он смотрел в сторону города.

Мне вновь приснился бег. Как и в первом видении после победы над големом. Только поменялась локация. Рыжей тенью я стелюсь над ночным городом, едва касаясь крыш. Совершаю прыжки — огромные, на двадцать метров. Приземляюсь неслышно, дышу легко, перед глазами цветная картинка из запахов. Тонкий розовый завиток ведет по следу…

Прыжок.

Еще прыжок.

В небе сияет полная луна.

В моей груди пылает свобода!

Прыжок. Внезапно сбиваюсь с ритма — новый запах! Опасность! Гнилостно-желтый завиток где-то там, внизу, среди городских улиц! Движется за мной, несется так же быстро, как и я. Очень опасный! Для меня. Преследует! Рычу. Не понимаю… Снова нащупываю розовый завиток и снова несусь по следу. Любой ценой добраться до розового завитка, а уж там… Да, грядет схватка! Гнилостно-желтый завиток явился по мою душу… А вот я тороплюсь, чтобы спасти женщину…

* * *

Еще до того, как я очухался, вонь глейва проникла в нос, затем в легкие, тонкой струйкой скатилась в желудок и свернулась там ноющим отвратительным клубком. Как тогда, в месте под названием Сумрачье… Когда же это было? Давно, так давно, что и не вспомнить… Мысли сбивались и путались, но постепенно обретали стройность. Так же постепенно я начал ощущать собственное тело. Руки, ноги… о, голова на месте, отличная новость! Под спиной — жесткая, чуть пружинящая поверхность. Хм, я лежу на матраце?

Руками пока не пошевелить, слишком велика еще слабость, но силы уже возвращаются, и ожившее сердце начинает разгонять застоявшуюся кровь мощными толчками.

Сколько меня не было… в живых? Сколько минуло времени, прежде чем я очнулся? Странно, мне кажется, что прошло… много лет.

Вокруг темнота. Я лежу в каземате, скрытом глубоко под землей. Меня зачем-то лишили света. Кто я? Тихон Громов. Он же — Джорек-Лис. Осознание пришло мгновенно. Так же мгновенно я вспомнил все, что случилось со мной с момента попадания в чужое тело. Но не вздрогнул и не вскочил. Просто не сумел пошевелить даже пальцем.

Нахлынули звуки. Сквозь гудение крови в ушах я различил капанье воды, чьи-то смутные полуохи-полустоны, шорох подметок о влажный камень и неприятный, пугающий шелест за изголовьем — кажется, все-таки за стеной. Да, определенно, эти звуки доносились из-за стены, и там, за этой стеной, было нечто скверное — кубло крысят, или других таких же приятных глазу и душе тварей, или змеиное логово, во всяком случае, звуки эти производил не человек и не домашний зверь. В странной парализующей полудреме я читал окружающее пространство с пугающей точностью. После долгого забвения восприятие обострилось, правда, синестезия на запахи пока отказывалась включаться. Шаги приблизились. Раздался лязг, затем — скрежет просевшей, обитой железом двери. Каземат осветился ярким светом. Скрипнул засов. Дверь заперли изнутри.

Возле моего ложа остановились двое — я видел сквозь парализованные веки колыхание теней.

— Ну-с, брат Гор, — сказал высокий хриплый голос, — давайте же начнем антропометрический обмер. Признаться, чудесный экземпляр бастарда горных эльфов, и как же я рад, что нас двоих все-таки к нему допустили…

Голос еще более тонкий ответил — с фальшивой кротостью, что я особенно остро почувствовал:

— Смею заметить, мэтр Финкель, бастард все же кажется мне полукровкой эльфов равнинных…

— Оставим пока диспут, брат Гор. Наше дело — обмер.

— Само собой, мэтр Финкель. Давайте же начинать! Снотворное зелье, как сказал мэтр Бромбак, продержит означенного бастарда в дреме еще не более получаса: он слишком велик и силен, даже несмотря на измождение и воспаление в легких, которое ковену удалось победить.

О-о-о, сколько нам открытий чудных… Выходит, я под сильным транквилизатором. Ага-а-а… А вот воспаление — это совсем интересно. Значит, не было у меня никакого превращения от глейва! Болгат ошибся. Обычное воспаление легких. Глейв частично или полностью отключил мою регенерацию, а все пережитое вылилось в обычную человеческую болезнь, какие с самого рождения обходили Джорека стороной. Так, стоп. А если регенерация отключилась насовсем? И теперь меня, как Иова, захлестнет вал всех болезней, которых Джорек счастливо избегал тридцать лет своей недоброй жизни? Не будь я под успокоительным, вскочил бы и закричал от вдохновляющей перспективы. Холодные пальцы безжалостно оттянули мои верхние веки.

— Зрачки, однако, прекрасно реагируют на свет.

— О да, мэтр Финкель, я зрю — он вообще загадочный экземпляр. Недаром брат Архей даже в бреду настаивал, чтобы ковен вылечил его как можно быстрей. Говорят, его доставили со страшной раной в области шеи и стрелой в плече…

— Удивительно, как быстро удалось излечить — на местах ран, заметьте, брат Гор, ни малейшего следа.

— Не могу понять, почему так? Одна из многочисленных загадок!

Угу, угу, не знаете вы про мою регенерацию, ребята!

— Кстати, как брат Архей? — Голос мэтра Финкеля был холоден.

— Брат Архей? Уже прекрасно ходит… без чужой помощи… и даже не мочится под себя… А ругается еще сильней, чем раньше. Он, конечно, выкарабкался, но силы, что вложил в заклятие, ожоги и раны, несомненно, в будущем скажутся на его чародейском мастерстве и намного приблизят безумие.

Мэтр Финкель пробурчал что-то невразумительное. Тени колыхнулись: переместили источник света. Послышался стук, моего плеча коснулось нечто холодное. Оно распространилось по руке вниз, тонкой дорожкой.

— Мнэ… Двое суток болезни после квантум сатис…

— Стареет, мэтр Финкель. Как и все мы…

Двое суток? Ой вэй! То есть, если я правильно понимаю, я был без сознания двое суток! Ни хренашечки чебурашечки… Такое впечатление, что меня держали в состоянии искусственной комы. Лечили, как понимаю. А заодно ставили опыты.

— Мнэ… Записывайте, брат Гор. Общая совокупная длина руки данного горного бастарда эльфов, или, что не исключено, представителя бастарда равнинного составляет…

Обмеряют, как покойника, подумал я, осознав наконец, что абсолютно наг. До чего тонкие голоса у этих чародеев. Я, значит, где-то в логове у магов. А что же принцесса Орнела и генерал Болгат? Он собирался доставить меня в Кустол пред ее светлые (а может, и темные) очи, дабы предать справедливому суду за убийство ее младшего брата и… государя Кеми-Кредигера Мэйса, обратившегося в живоглота. Однако сперва Архей хотел, чтобы меня допросил Ормазар, а я, не будь дурак, слепил на ходу сказочку про то, что имею к чародеям послание!

Нахлынули воспоминания. Смерти, дикая рубка у Судного Дерева, кровь и ихор, и фантом, призывающий илотов в свое чрево, а затем ранение Вако и убийство Тизарра…