В поведении девушки что-то тоже неуловимо изменилось. Она слегка прикрыла длинные ресницы и расслабилась. Юбка высоко задралась, обнажив стройные ноги, глаза заблестели, губы приоткрылись. Рою показалось, что ее тело стало наливаться соком, как плод, который долгое время лишали солнечного света. Наблюдавшему происходящее лишь со спины подопытной Готлибу тоже стали заметны изменения ее состояния.

Жесткая поведенческая установка девушки, выработанная годами, словно яичная скорлупа, дала трещину. Из нее, как из оплодотворенного яйца, стала проявляться на свет другая женщина, свободная, раскованная, желающая познать мир во всей его полноте. Она и так была сексуальна, но теперь… Неукротимый темперамент выдавал себя сладкой дрожью в теле. Девушка издала легкий стон, в котором смешались порыв, желание и первородная сила.

Готлиб всем телом подался вперед и сильно ударился лбом о стекло. Он увидел, как профессор медленно приблизился к ней, а она вдруг обвила его шею. Словно набросила петлю.

– Профессор, я хочу вас, – чувственно прошептала девушка. – Вы такой умный, достойный… Я больше не могу терпеть, я изнываю…

Она стала быстро расстегивать пуговицы на блузке, обнажив смуглое матовое тело. Бедра медленно, но уверенно стали расходиться в стороны, не оставляя сомнения в том, что ощущает девушка. Одним рывком она опрокинула профессора на себя и стала осыпать его поцелуями. Содетски с трудом дотянулся до пульта и нажал кнопку отключения сигнала.

Девушка разжала объятия, но все еще не пришла в себя. Высвобожденная энергия продолжала изливаться из нее, как лава из разбуженного вулкана. Только через минуту она стыдливо запахнула блузку.

Рой отвернулся, чтобы не ставить ее в неловкое положение.

– Простите, профессор… Кажется, я сделала что-то не так…

Голос ее дрожал от смущения. От той, другой женщины, не осталось и следа.

«Это лишь первая реакция, – подумал Содетски. – Опустошенность после избытка удовольствия».

– Я пойду? – спросила студентка.

– Идите. Может, вас проводить?

От приближающейся, как гильотина, неизбежности общения с Готлибом профессор готов был ухватиться за любую спасительную соломинку.

– Спасибо. Не надо… – тихо произнесла девушка. Потом, чуть помедлив, добавила, недовольно скосив взгляд на незнакомца. Хоть бы он не услышал: – Самое ужасное, профессор, в том, что… тогда… я говорила правду. – Стук ее каблучков стал быстро удаляться по гулкому пустому коридору.

– Что это было? Что вы мне тут демонстрировали? – Вопросы вывели профессора из состояния ступора.

– Это вы?

– А кто же еще. Господь, чтобы пожурить вас за крамольное представление?! Вы, профессор, не ответили на мой предыдущий вопрос. Даже два.

– Так вы сами и ответили на свой вопрос. Крамольное представление. Работа по вашему заданию, сэр. Простите, я на секунду должен отлучиться. Подождите здесь.

«Видно, невмоготу парню», – простодушно подумал Готлиб и сел в то кресло, где еще недавно сидела девушка. На самом деле именно в тот момент, когда важный гость сыпал вопросами, Роя осенило. Письмо! Кажется, он догадался, чего добивается от него фирма «Разум и интеллект».

Влетев в свой кабинет, он стал лихорадочно листать то злополучное письмо с концепцией заказа. И точно, память не подвела! То, что было изложено на пяти страницах текста, на самом деле к искусственному интеллекту не имело никакого отношения. Хитрюгу-заказчика интересовало нечто иное: как механизмы внешних раздражителей воздействуют на важнейшие центры человеческого мозга. И один из вариантов он только что наглядно продемонстрировал Готлибу. Теперь понятно, почему обратились именно к нему! Но зачем им это понадобилось?

Смутные догадки уже бродили в мозгу профессора, но он не желал сейчас о них думать. «Вернусь и спрошу в лоб этого напыщенного индюка», – решительно приказал себе Содетски и поспешил назад в лабораторию.

Готлиба он нашел в «подопытном» кресле. Вот бы сейчас незаметно подключить электроды и поставить над ним эксперимент! От этой неожиданной мысли профессор чуть не рассмеялся. А что, если действительно предложить? Не убьет же…

– Вы что, тухлой рыбы объелись? Что вы себе позволяете, профессор? Я требую отчета. И немедленно.

– В письменном виде или устном? – на полном серьезе спросил Содетски. «Ничего этот Готлиб со мной не сделает. Я ему зачем-то нужен».

– Я же сказал немедленно. Стало быть, в устном. Авы, профессор, как я погляжу, шутник.

– Зашутишь тут, – пробурчал Рой Содетски. – Попробую объяснить.

– Только проще. Проще, приятель.

– Вы все видели? Вы все поняли? – несколько агрессивно начал профессор, приблизившись к Готлибу настолько близко, чтобы тот не пытался встать со злополучного кресла. – Знаю, что ни черта вы не поняли. А я между тем продемонстрировал, как можно целенаправленно управлять сознанием личности, подчинить ее и заставить действовать по заранее обдуманной программе. Только, боюсь, вам не очень понравится, для чего я это сделал.

– Для чего? Для чего? – медленно раздражаясь и размахивая руками, запыхтел Готлиб. – Какая разница, для чего. Главное, у вас получилось! Я сам видел, что получилось! Я видел это своими глазами. Видел без очков! Вы превратили эту мелкую потаскушку-студентку в послушного безвольного робота! Как же она жадно набросилась на вас…

– Но я никогда не ставил перед собой подобной задачи! – закричал Содетски, забыв, что находится в храме науки. – Я понимаю, что вы от меня хотите. Моя цель состояла как раз в обратном – высвободить в личности скрытую творческую энергию, сделать ее сильнее, раскованнее, освободить от наслоившихся комплексов рутинных тормозов… Вы это понимаете?! Я никогда не задумывался над тем, что мои исследования можно легко вывернуть наизнанку.

От собственных слов Рою стало не по себе. Он-то хорошо понимал, что, воздействуя на различные мозговые центры, можно точно так же пробудить в человеке агрессию, ненависть, алчность, жестокость. Можно полностью лишить его защитной нравственной оболочки, приобретенной в процессе эволюции от обезьяны к человеку. Как это ни парадоксально, современная наука, стремительно продвигаясь в познании мира, попутно оставляет за собой все более простые и доступные способы повернуть эволюцию вспять. Для этого даже не нужно громоздкого миллиардного ядерного потенциала.

Пока профессор открывал для себя весьма новые истины, Готлиб вскочил с кресла, хотя для этого ему пришлось оттолкнуть ученого своим необъятным животом.

– Что вы там себе нафантазировали? – набросился он на Содетски. – Я, видите ли, бизнесмен, а не спаситель чьих-то душ. Ваша работа имеет для меня чисто прикладное значение. Я хочу на ней элементарно заработать. С чего бы я выложил на стол десять миллионов баксов?! Чтобы раскрепостить индивидуума? Бред. Вы лучше скажите мне, профессор, как все это, что вы продемонстрировали, может работать без вас?