Настоящую глубокую модернизацию можно строить только от противного — например, от поражения в войне, от боярской Руси, которая неконкурентоспособна с Западом, от японской колонизации Кореи, от британского прошлого Малайзии. В России же сейчас, наоборот, буквально пестуется ощущение того, что все идет хорошо и что все будет идти еще лучше. Кроме того, идет настойчивая идеализация советского прошлого, в котором никакой модели для современной модернизации России обнаружить решительно невозможно.

Кто в ответе за модернизацию?

• Государство — 66 %

• Бизнес — 24 %

• Затрудняюсь ответить — 10 %

(По результатам опроса 1800 экономически активных граждан России старше восемнадцати лет на портале «SuperJob»)

Институт социологии РАН Михаила Горшкова провел исследование об отношении россиян к модернизации. Опрос проводился всероссийский, квалифицированными социологами, выборка была 1700 человек. Один из главных вопросов был сформулирован очень просто: «Вы за модернизацию?» И выяснилось, что три четверти народа сказали — да. Но дальше их начали спрашивать, что именно они понимают под модернизацией, и оказалось, что разные люди под этим определением понимают совершенно разное, или не понимают, что это такое, вовсе.

«Государство должно заставить олигархов, которые захапали народные блага, вернуть деньги в оборот страны».

«Главная задача государства в модернизации — меньше воровать у страны, и тогда она сама модернизуется».

«Государство должно заниматься защитой страны и граждан, а граждане сами все, что надо, модернизируют».

«В данный момент модернизацией должен заниматься бизнес, но при всяческой господдержке».

«Какая разница, кто в ответе за модернизацию? Деньги на нее все равно возьмут у простых людей».

(Из комментариев к опросу о модернизации на сайте «SuperJob»)

Конечно, при проведении модернизации основные затраты должно понести государство, потому что именно государство должно определять основные направления и приоритеты модернизации, которые и должно финансировать и поддерживать. Можно вспомнить, например, как происходило становление южнокорейской промышленности — в том числе за счет прямого государственного субсидирования крупнейших машиностроительных компаний, а также за счет очень резких, высоких пошлин на ввоз такой же продукции.

В Китае до середины 90-х годов средние импортные пошлины тоже достигали 30–35 %. При этом государственные деньги через государственные банки шли в передовые отрасли промышленности, которые были нужны стране в тот момент.

В Японии существовали даже специальные выгодные валютные курсы, по которым продавалась валюта из банка Японии для компаний, готовых закупать иностранное оборудование и технологии и развивать тем самым современное производство.

В случае с Восточной Европой ситуация была существенно иной — там очень сильно в модернизацию вкладывался бизнес. Но это было связано в первую очередь с тем, что Восточная Европа была инкорпорирована в юридическую и политическую орбиту и систему Западной Европы.

Государство может не напрямую финансировать модернизацию, но в этом случае оно обязано привести в страну необходимые финансы. То есть в любом случае оно должно нести на себе основное бремя обеспечения финансирования модернизации.

В России в этой связи есть большая проблема — маленький бюджет. Можно извлечь на модернизацию 10 % расходов бюджета, но эти тридцать миллиардов долларов — сумма в два с лишним раза меньшая, чем в Китае, тратится на одну только программу дорожного строительства. В России сегодня невозможно вложение государственных средств в таких масштабах, какие необходимы, поэтому нужно придумывать особые схемы инвестиций, поддержанные государством — нужны, к примеру, механизмы госгарантий для западных инвестиций, механизмы концессий, например, на строительство дорог и так далее.

В Китае в модернизацию были вложены гигантские прямые иностранные инвестиции, много сотен миллиардов долларов. Но они пришли не сами, а потому, что государство сознательно пошло на очень большие уступки западному бизнесу — давало огромные налоговые и иные льготы сначала в прибрежных городах, а потом уже по всей стране.

Для того чтобы были средства на модернизацию, государство должно быть и основным финансистом, и основным «зазывальщиком» инвесторов. Один российский частный бизнес своими силами выполнить эту грандиозную задачу не сможет. Что же касается пресловутого российского «олигархата» — этот бизнес точно не может быть организатором модернизации, поскольку он получает свои доходы в основном от сырьевого бизнеса, крайне мало вкладывает в технологическую модернизацию и по большому счету совершенно не заинтересован в развитии страны как места для ведения бизнеса.

Если почитать воспоминания Дэн Сяо Пина или реформатора Сингапура Ли Куан Ю — они оба очень активно ездили по всему миру, выступали на бизнес-конференциях, рассказывали, какие условия в Китае и Сингапуре созданы для бизнеса, персонально встречались с руководителями ведущих западных корпораций и приглашали их в страну.

«Какая модернизация? Я закрываю свою IT-компанию с 2011 года — если мне социальные налоги поднимут в два с половиной раза. В Сколково не хочу. Хочу в индийский Бангалор — там пять лет компании налоги не платят».

(Из комментариев слушателей радио «Эхо Москвы»)

Сколько всего денег потребуется на модернизацию — на современную инфраструктуру, промышленность, коммуникации, современную систему образования, здравоохранения, аэропорты, мосты и так далее — официальных оценок нет. Существуют только очень скромные оценки стоимости тех мероприятий, которые утвердила президентская Комиссия по модернизации. Это восемьсот миллиардов рублей (менее 30 млрд долларов США). Деньги в масштабах государства небольшие, но там ничего радикального пока и не предложено. Сколково и «нанотехнологии» госкорпорации «Роснано» уже профинансированы отдельно. И не только Сколково — целый ряд инфраструктурных проектов, крупных федеральных целевых программ развития науки, некоторые космические и компьютерные разработки. Но в любом случае эти отдельные проекты радикально не изменят ситуацию в стране. Для того чтобы в России ситуация изменилась существенным образом, нужно порядка триллиона долларов. Особенно если строить все по тем ценам, что сложились сегодня в России. Потому что если брать именно цены, то они совершенно несопоставимы на сегодняшний день с другими странами. Например, новый аэропорт Шереметьево в среднем построен по цене в три раза выше, чем аэропорт такой же пропускной способности в Европе.

В России сложились чудовищные издержки на все — здесь играют роль и воровство, и «откаты» чиновникам, и просто неэффективность. По бухгалтерским отчетам видно, что за последние пять-шесть лет средние производственные издержки в металлургии, химической промышленности, машиностроении и так далее выросли приблизительно в четыре — шесть раз. Это невиданные для мира цифры, и в условиях модернизации такой рост издержек невозможен, он ставит на самой модернизации жирный крест.