Ей надо видеть его. Она заставила себя пройти весь длинный коридор до спальни Тоби. С минуту постояла перед его дверью, собираясь с духом, потом открыла дверь и вошла.

Тоби лежал в постели, а сиделка обтирала его влажной губкой. Она подняла голову, увидела Джилл и сказала:

– Ну, вот и миссис Темпл. А мы тут как раз принимаем чудесную ванну, правда?

Джилл повернулась и посмотрела на лежащую в постели фигуру.

Руки и ноги Тоби съежились и превратились в скрюченные отростки, отходящие от его сморщенного, сведенного судорогой торса. Между ног, похожий на какую-то длинную, противную змею, лежал его бессильный пенис, дряблый и мерзкий. Желтая неподвижная маска исчезла с лица Тоби, но жуткая идиотская ухмылка была на месте. Тело было мертво, но глаза жили неистовой жизнью. Они бегали, искали, взвешивали, замышляли, ненавидели – коварные синие глаза, полные тайных планов, полные смертельной решимости. В них она видела разум Тоби. «Важно помнить, что разум его нисколько не пострадал», – так сказал ей врач. Его разум мог думать, чувствовать, ненавидеть. У этого разума не было другого занятия, кроме как вынашивать планы мести, измышлять способ, как ее погубить. Тоби хотел, чтобы она умерла, а она хотела, чтобы умер он.

Глядя в эти горящие ненавистью глаза, Джилл будто слышала, как он говорит: «Я собираюсь убить тебя» – и ощущала почти физические удары исходящих от него волн отвращения.

Пристально глядя в эти глаза, Джилл вспомнила разбитую вазу и поняла, что ни один из ее ночных кошмаров не был галлюцинацией. Он нашел-таки способ.

Ей стало теперь ясно: Тоби должен умереть, иначе умрет она!

Закончив обследование Тоби, доктор Каплан подошел к Джилл.

– Думаю, вам надо прекратить терапию в бассейне, – сказал он. – Пустая трата времени. Я надеялся, что удастся добиться хоть самого незначительного улучшения в состоянии мускулатуры Тоби, но ничего не получается. Я сам поговорю с физиотерапевтом.

– Нет!

Это прозвучало как резкий вскрик.

Доктор Каплан удивленно посмотрел на нее.

– Джилл, я знаю, что вы сделали для Тоби в прошлый раз. Но на этот раз надежды нет. Я…

– Мы не можем отступиться. Еще рано. – В ее голосе было отчаяние.

Доктор Каплан помолчал в нерешительности, потом пожал плечами.

– Что ж, если вам это так важно, но…

– Очень важно.

В тот момент это было самым важным на свете. Это должно было спасти Джилл жизнь.

Теперь она знала, что ей делать!..

На следующий день была пятница. Дэвид позвонил Джилл и сказал, что уезжает по делам в Мадрид.

– Возможно, я не смогу позвонить ни в субботу, ни в воскресенье.

– Мне будет не хватать тебя, – грустно сказала Джилл. – Очень.

– И мне тебя тоже. С тобой все в порядке? Голос у тебя какой-то странный. Устала?

Джилл с величайшим трудом держала глаза открытыми и старалась не думать о жуткой боли, от которой раскалывалась ее голова. Она не помнила, когда в последний раз ела или спала. От слабости она едва держалась на ногах. Постаравшись, чтобы голос звучал бодрее, она произнесла:

– Все нормально, Дэвид.

– Я люблю тебя, дорогая. Береги себя.

– Постараюсь, Дэвид. Я люблю тебя, не забывай об этом. Что бы ни случилось!

Она услышала, как машина физиотерапевта сворачивает на подъездную аллею, и стала спускаться по лестнице. В голове стучало, а дрожащие ноги еле держали ее. Она открыла дверь в тот момент, когда физиотерапевт собирался позвонить.

– Доброе утро, миссис Темпл.

Он сделал движение, чтобы войти, но Джилл преградила ему дорогу. Он удивленно посмотрел на нее.

– Доктор Каплан решил прекратить сеансы физиотерапии, – сказала Джилл.

Доктор нахмурился. Значит, он зря приехал сюда. Кто-нибудь должен был предупредить его заранее. При обычных обстоятельствах он выразил бы недовольство по поводу того, как с ним поступили. Но миссис Темпл такая знатная дама и у нее такие большие проблемы. Он улыбнулся ей и сказал:

– Все в порядке, миссис Темпл. Я понимаю.

И он снова сел в свою машину.

Джилл подождала, пока не услышала, как машина отъехала. Потом стала подниматься вверх по лестнице. На полпути у нее опять закружилась голова и ей пришлось вцепиться в перила и подождать, пока все пройдет. Теперь ей нельзя было останавливаться. Если она остановится, то погибнет.

Она подошла к двери комнаты Тоби, повернула ручку и вошла. Сестра Галлахер сидела в кресле с каким-то рукоделием. Заметив стоящую в дверях Джилл, она удивленно вскинула голову.

– Ах, вот вы и пришли навестить нас, – обрадовалась она. – Как это чудесно, правда?

Она обернулась к кровати.

– Я знаю, что мистер Темпл доволен. Ведь мы довольны, мистер Темпл, не так ли?

Тоби сидел в постели, подпираемый подушками. В его взгляде Джилл читала обращенное к ней послание: «Я намерен тебя убить».

Джилл отвела глаза и подошла к сестре Галлахер.

– Я пришла к выводу, что уделяла мужу недостаточно внимания.

– Вы знаете, вообще-то мне тоже так казалось, – защебетала сестра Галлахер. – Но ведь я видела, что вы сами больны, и поэтому сказала себе…

– Теперь я чувствую себя гораздо лучше, – перебила ее Джилл. – Я хотела бы остаться наедине с мистером Темплом.

Сестра собрала свои рукодельные принадлежности и встала.

– Да, разумеется, – сказала она. – Я уверена, что ему это понравится.

Она повернулась к сидящей в постели ухмыляющейся фигуре.

– Не правда ли, мистер Темпл?

И добавила, обращаясь к Джилл:

– Я пойду пока на кухню и приготовлю себе чашку чая.

– Нет. Через полчаса кончается ваше дежурство. Вы можете уйти прямо сейчас. Я посижу здесь до прихода сестры Гордон.

Джилл ободряюще улыбнулась ей.

– Не беспокойтесь. Я побуду здесь с ним.

– Действительно, я могла бы пойти кое-что купить и…

– Вот и чудесно, – перебила ее Джилл. – Отправляйтесь.

Джилл стояла не двигаясь, опока не услышала, как хлопнула парадная дверь и отъехала машина сестры Галлахер. Когда звук мотора замер в летнем воздухе, Джилл повернулась и посмотрела на Тоби.

Пристальный, немигающий взгляд его глаз был прикован к ее лицу. Заставив себя подойти ближе к постели, она отвернула покрывало и посмотрела на истощенное, парализованное тело, на бессильные, высохшие ноги.

Коляска стояла в углу. Джилл подвезла ее к кровати и поставила так, чтобы можно было перекатить на нее Тоби. Она протянула к нему руки и остановилась. Ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы прикоснуться к нему. Ухмыляющееся мумиеподобное лицо находилось всего в нескольких дюймах от нее – с этим идиотским оскалом и горящими злобой глазами. Джилл наклонилась вперед и заставила себя приподнять Тоби за плечи. Он был почти невесом, но Джилл, находившаяся в состоянии крайней усталости, еле справилась с задачей. Едва коснувшись его тела, Джилл почувствовала, как ее начинает обволакивать ледяной воздух. Давление внутри головы становилось невыносимым. Перед глазами у нее заплясали яркие цветные точки, и эта пляска становилась все быстрее и быстрее. Она чувствовала, что сейчас упадет в обморок, но этого допустить было нельзя. Если она хочет жить. Сверхчеловеческим усилием она затащила безвольное тело Тоби на коляску и пристегнула его. Посмотрела на часы. У нее всего двадцать минут.