Первый час шли молча. У первого поселения их приветствовал часовой и на неизвестном американцам диалекте сообщил Камачо, что все спокойно. Враг не появлялся несколько дней. Отряд обогнул хижины и продолжал движение. Во втором поселении не было никого. Через три часа местность выровнялась, и они остановились на аванпосту. Четыре укрытия в чаще пустовали. Отряд полчаса отдохнул. Перекусили сардинами, запили водой.

– Вы в порядке? – спросил новичков Дюбос.

Пит и Клэй ответили, что прогулка им по душе, хотя уже начали выдыхаться. Другие, казалось, только вспотели. Еще час пути, и они снова остановились на отдых. Дюбос знал, через что пришлось пройти его новым товарищам, и пытался их опекать. Отряд спустился в овраг, перебрался через ручей и приблизился к еще одному большому поселению. Несколько минут они осматривали округу из леса, затем Камачо выдвинулся вперед и отыскал часового. Здесь тоже не замечали признаков врага. Пока Камачо ходил, Дюбос опустился рядом с Питом и произнес.

– Тут вполне безопасно. В каждой деревне есть хозяин. Этот – надежный парень. А вот дальше начинается ничейная земля.

– Где дорога? – спросил Пит.

– Недалеко.

С наступлением дня они спрятались в канаве около шоссе, которым, судя по всему, часто пользовались. С противоположной стороны дороги послышалось движение, затем все стихло. И наконец раздался голос:

– Дюбос?

– Я здесь, – ответил американец.

Из-за деревьев показались головы, и вперед выступил американец по имени Карлайл. Он командовал дюжиной людей, включая трех янки с такими же нечесаными бородами и так же потрепанными непогодой. При них были деревянные ящики с тринитротолуолом. Час устанавливали взрывчатку и тянули провода к детонаторам. Взрывником оказался филиппинский ветеран, явно устроивший множество ловушек врагу. Когда бомбы были готовы, люди отошли в лес на указанные Дюбосом позиции. Пит в роли снайпера укрылся за скалой и получил приказ стрелять во все, что движется. Клэй с легким пулеметом расположился в пятидесяти ярдах от него.

Пока всходило солнце, устроившийся рядом с Питом Камачо объяснял их задачу. Японцы привозили в глубь острова тонны припасов по разным путям. Их цель – тревожить врага и нарушать цепь поставок. Шпионы в порту сообщили, что здесь пройдет колонна из четырех или пяти грузовиков. Они понятия не имели, что будет за груз. Но взорвать машины – милое дело. Вот увидишь.

Палец Пита застыл на спусковом крючке. Несколько месяцев он не был в бою, и ожидание щекотало нервы. Послышался рокот моторов, и Камачо велел приготовиться.

Четыре машины. На первом и последнем грузовике солдаты – охрана груза в двух средних. Партизаны ждали, и в какой-то момент Пит испугался, что взрывчатка не сработала. Но тут раздался взрыв, и земля содрогнулась с такой силой, что Пита швырнуло на скалу. Первый грузовик подпрыгнул, как игрушечный, разбросав по воздуху солдат. Третий и четвертый взрывы поразили с боков. Две дюжины партизан открыли из леса яростный огонь. Те из японцев, которых не убили заложенные на дороге заряды, попытались расползтись и, хромая, разбежаться, однако получили пулю, прежде чем сумели ответить. Водитель второго грузовика хотел вылезти из выбитого ветрового окна, но его застрелил Пит. Клэй находился в гнезде ближе к концу колонны и мог вести прямой огонь по транспорту с солдатами. Из японского легкого пулемета модели 99 он косил одного противника за другим. Японцы пригибались, пытались отыскать свое оружие. Несколько человек укрылись за грузовиками, но были убиты залегшими по другую сторону дороги партизанами. Скрыться было некуда. Огонь слабел, но продолжался еще минут пять. Один из японцев спрятался между грузовиками и успел выпустить по лесу несколько пуль, прежде чем его самого изрешетили.

Наконец наступила тишина. Партизаны ждали и смотрели, не пошевелится ли кто-нибудь из врагов, не потянется ли за оружием. Но все было спокойно, лишь оседала на дорогу поднятая пыль. Дюбос и Карлайл подкрались к шоссе и махнули руками, чтобы те тоже подошли. Каждый японец – и тот, что уже умер, и тот, что умирал – получил по новой пуле в голову. Пленные партизанам стали бы только обузой. Не было места, где их содержать, и лишней еды, чтобы кормить. На данной стадии войны обе стороны не брали пленных. До тех пор, пока в руки японцев не попали американские офицеры. Их конец отсрочили.

Дюбос и Карлайл выкрикивали команды. Двух филиппинцев послали по дороге назад проверить, не подходят ли еще грузовики. Двух других – вперед. С трупов – их оказалось тридцать семь – сняли оружие и рюкзаки. К счастью, второй грузовик был неповрежден. На нем оказались ящики с винтовками, гранатами, пулеметами и, по иронии судьбы, сотни фунтов тринитротолуола. В каждом нападении из засады есть свое чудо: то, что ни одна шальная пуля не угодила во взрывчатку, было подарком партизанам. Первый грузовик лежал на боку и превратился в обломки. Он вез продовольствие. Дюбос принял решение воспользоваться неповрежденным грузовиком для отхода, погрузив на него как можно больше трофеев. Перешагивая через трупы и отпихивая их с пути, партизаны сумели скатить с дороги разбитую машину. За руль второго грузовика сел филиппинец, и он пополз с места боя. Пит и еще пятеро устроились в кузове, и их задницы оказались в нескольких дюймах от тонн взрывчатки. Прежде чем скрыться за поворотом, они обернулись и с удовлетворением окинули взглядами дело своих рук. Три уничтоженных грузовика, гора трупов, а у самих ни одного раненого. Дюбос хотел свернуть с дороги, прежде чем их обнаружат, и «Зеро», расстреляв груженный тринитротолуолом транспорт, превратит все в пыль. Пилоты заметят результаты побоища, сразу поймут, что случилось, и решат отомстить.

Шофер свернул в просвет среди деревьев и прибавил газу. Грузовик оставался на виду, пока его не спрятали под ветвями. После остановки Дюбос приказал завалить его лианами и листвой. Когда машину замаскировали настолько, что невозможно было заметить с двадцати футов на земле, люди укрылись в тени и принялись потрошить японские рюкзаки. Радовались рыбным консервам и батонам твердого рисового хлеба. У одного из японцев были явно проблемы с алкоголем, иначе зачем ему держать в вещмешке четыре фляги с саке. Благодаря ему отдых партизан превратился в импровизированный коктейльный час.

Пока группа праздновала победу, Дюбос и Карлайл что-то обсуждали у грузовика. Их беседу прервал сразу узнаваемый визгливый звук мотора невидимого «Зеро». Два самолета нырнули к шоссе, затем резко взмыли вверх. Изучая местность, сделали второй круг и улетели.

Партизаны поговаривали, не вернуться ли на дорогу, туда, где шел бой. Его результаты доказали, что место для засады выбрано правильно. Японцы пошлют туда спасательную партию. Легкость, с какой они расстреляли врага, подмывала повторить опыт, увеличив счет трупов противника. Однако Дюбос не согласился. Их дело нанести удар и бежать, а не планировать наступление. К тому же добыча куда важнее нескольких новых трупов японцев.

Грузовик по тропе подняться не мог. Его следовало разгрузить. Но у людей Дюбоса не хватило бы сил затащить трофеи на гору. И он послал в соседнюю деревню дюжину филиппинцев за быками и вьючными волами, пообещав щедрую награду едой за «аренду» животных.