– Нельзя! – отрезал я. – Как только станет светло, он сам все найдет, или его увидят. В первом случае, если ему хватит ума, он просидит тихо весь день. Во втором его, очевидно, схватят, а нам останется лишь надеяться, что он нас всех не сдаст. А пойдете туда – приведете полицию прямиком к нему.

– Схватят! Полиция! Только подумайте, что будет потом! Вы жестокий, черствый, бессердечный человек!

Эти выпады я оставил без внимания.

– Насколько я понимаю, Алан все еще там.

– Думаете, он по-прежнему рядом с кабинками?

– Да не знаю я, где именно. Он может быть где угодно. Но ясно, что по какой-то причине он к вам не пришел. Есть еще вариант – он оказался таким идиотом, что не смог найти место.

– Он не идиот!

– Ну и отлично. Он не стал к вам выходить. Может, это и благоразумно. Он выбрал собственный путь, и вскоре мы о нем услышим. Немедленно отправляйтесь домой и ведите себя так, словно не уходили.

– Мне кажется, я должна остаться. Прошлой ночью муж безропотно воспринял мою отговорку, хотя я сказала, что вернусь к обеду или чуть позже. К этому времени он уже уедет, поэтому мне нет нужды спешить.

– И все-таки возвращайтесь домой.

– Оставить его там – бесчеловечно.

Анита явно была не способна трезво мыслить, но ее нерешительность свидетельствовала о том, что здравый смысл потихоньку выходит на передний план.

– Где вы сейчас находитесь?

– В Борнмуте. В единственном отеле, куда можно было въехать в такой час.

– Там очень опасно, ведь вокруг люди. Я не шучу. Ради Алана, да и ради себя, немедленно возвращайтесь домой.

Наконец я ее убедил, и Анита повесила трубку. Вот идиотизм! И эгоизм в придачу! Она должна была понимать, что я сплю, – но, несмотря на это, тратила драгоценные минуты моего сна!.. Улаживать дела Алана определенно больше не было сил. Я с негодованием заметил, что у меня заболела рука, так долго я сжимал трубку.

Тем не менее благодаря глупости миссис Килнер я полностью проснулся. Я даже позабыл, что попросил разбудить меня по телефону в восемь, и следующий звонок вверг меня в ступор: я испугался, что это миссис Фарли. Ведь хотя я и хотел с ней переговорить, но надеялся, что ей хватит ума не звонить на домашний номер. О ее умственных способностях я был намного лучшего мнения, чем о способностях миссис Килнер, и поэтому был вполне удовлетворен молчанием с ее стороны. Новые сведения, вероятно, должны были появиться в вечерней прессе. По правде сказать, я был настолько в этом уверен, что послал из офиса за ежедневной «Ивнинг стандард», а обнаружив, что там ничего нет, разозлился. Газетчики вообще нюх потеряли, а Грэнстоун вел себя как дебил, и его рефрен «хотите узнать че-то особенное?» чрезвычайно меня раздражал.

И только вечером я стал получать известия о миссис Фарли. Я, честно говоря, далеко не сразу свел все воедино. Тем более перед этим пришлось встретиться с инспектором Вестхоллом. Однако действия, предпринятые миссис Фарли, как раз можно надиктовать, при условии, что я изложу их в форме повествования. Насколько мне известно, кое-какие подробности возможно добавить и после того, как текст набран. И именно сюда следует вставить первую порцию напечатанных листов, что я получил из бюро, с некоторыми добавлениями.

Миссис Фарли лежала на удобной, хотя и несколько необычной кровати. Какое-то время женщина почти не шевелилась, наслаждаясь теплом и удобством. Затем пришла в себя, и на нее нахлынули воспоминания о событиях прошлой ночи. Она машинально села.

– Я должна позвать на помощь. Он действительно утонул. Кто-то пошел его искать?

Усилие, однако, оказалось для нее непомерным, и она охотно позволила опустить себя на подушки. Миссис Фарли заметила, что ей помогала какая-то медсестра; по-видимому, она попала в больницу.

– Вам нужен покой, – донесся приятный, но твердый голос. – Все под контролем.

– Вы уверены?

– Конечно.

Односложный ответ почему-то ее не убедил. Он был слишком универсальным.

– Мне нужно знать. – Миссис Фарли из последних сил упрямо гнула свое. – Я не успокоюсь, пока нет ответов на вопросы, которые меня терзают. Как я сюда попала? Почему у меня забинтована голова? Еще у меня болит лодыжка и на ребрах синяк…

Медсестра Мэйз на минуту задумалась.

– Очевидно, вы поскользнулись, когда шли по доскам через болото где-то возле переправы в Мадфорде. Упали, подвернули лодыжку и ударились головой. И, похоже, пролежали там какое-то время.

– Точно, теперь я вспоминаю, как пришла в себя. Нужно было идти. И я пыталась. Я ведь не просто там лежала, да?

– Видимо, вы умудрились вскарабкаться на дорогу, хотя как вам это удалось с такой лодыжкой, ума не приложу. И добрались до автобусной остановки. Там вас и нашел полицейский.

– Я этого не помню. Я что-нибудь сказала?

– Вы все время повторяли: «Он действительно утонул».

Сестре Мэйз такое высказывание, когда она впервые его услышала, показалось довольно странным, тем более что пациентка, большую часть ночи находясь в забытье, повторяла эту фразу постоянно. Ей понравилась эта почтенная дама, лежащая в кровати, и сестра решила предупредить пациентку, что она случайно проговорилась.

Эффект от сообщения оказался не таким, как ожидала сестра Мэйз, – миссис Фарли побледнела пуще прежнего.

– А полиция… они… стали расследовать?

– Не могу сказать точно. Знаю, что несколько человек отправились к воде, только ночью не много-то и видно.

С кровати раздался тихий стон.

– Если бы я не поскользнулась, они могли успеть вовремя…

Из того, что слышала сестра Мэйз – кстати, слышала она намного больше, чем ей сообщили, – вовсе не следовало, что помощь подоспела бы вовремя. Даже если бы миссис Фарли сразу добралась до людей, прошло бы еще пять или десять минут, и тот, кто оказался в воде, уже давным-давно бы вылез или утонул.

– Уверена, вы сделали все, что в ваших силах. Никому и в голову не придет, что вы упали намеренно.

– Не помню, как падала… По-моему, меня что-то ударило.

– Наверное, ограда. Вы упали как раз в конце деревянного мостика. Принесли вашу шубу и какие-то вещи.

Миссис Фарли, похоже, ее не слышала. Она говорила сама с собой.

– Я приняла неверное решение. Нужно было отвязать лодку, попробовать грести. Ну и что, что течение… но он такой крупный… подумала, лучше побежать…

Она вдруг замолчала.

– Уверена, вы сделали все, что было в ваших силах, – повторила сестра Мэйз.

– Я пыталась, – еле слышно прозвучал трогательный ответ.

– Конечно, пытались. А теперь давайте еще поспим.