В ту минуту, когда я сделал это крайне любопытное и интересное открытие, Янг, осматривавший сокровищницу в другом направлении, вскрикнул от радости и подскочил ко мне, размахивая парой собственных пистолетов.

– Вот они, все тут! – ликовал он. – И наши ружья, и патроны, все цело! Ну теперь мы не дадимся в руки дьяволам – жрецам!

Услышав эти слова, я сам задрожал от радости, заранее наслаждаясь возможностью отомстить убийцам фра-Антонио. Но у меня тут же мелькнула мысль, что азтланеки действовали согласно своим воззрениям и если кто-нибудь из них был виноват, так только один верховный жрец, для которого в самом деле нельзя было придумать достаточно лютой казни. Значит, мщение темным людям с нашей стороны было бы бесполезной жестокостью. Следуя за нитью собственных мыслей, я ответил Янгу:

– По крайней мере, мы можем застрелиться, чтобы избегнуть мучительной смерти под жертвенным ножом.

– Вот еще выдумали! Что нам за нужда стреляться? – с жаром возразил Янг. – Теперь уж над нами не будут совершать дурацких церемоний и кривляться вокруг нас, собираясь перерезать нам горло. Нет, мы не останемся здесь ни за какие пряники, преспокойно улизнем отсюда и благополучно вернемся домой.

– Но каким образом? – спросил я с испугом, потому что заманчивая надежда выйти из тюрьмы исчезла у меня, как только я убедился, что из этой комнаты нет другого выхода, кроме отверстия в потолке; поток воздуха дул оттуда, и это обстоятельство ввело меня в заблуждение. Когда Янг заговорил таким самонадеянным тоном, я испугался, полагая, что он сошел с ума.

– Каким образом? – переспросил он. – Ну, конечно, через Джека Муллинса. Эта статуя качается. Я уж попробовал ее, пока вы рылись в негодном старом хламе. Но тут мне попалось на глаза наше оружие и я побежал к нему. Пойдемте к Джеку. Подсуньте что-нибудь под него, когда он поднимется.

Я было до того поразился и обрадовался при словах Янга, что машинально повиновался товарищу. Тот с важной миной уселся на голову истукана, и, когда каменное изваяние вместе с подножием, на котором оно стояло, приняло наклонное положение, а под его пьедесталом открылось темный проход, я поспешил подпереть статую массивной золотой дощечкой, которая служила крышкой одному из ящиков, стоявших на полке.

– Нам не следует обоим за раз спускаться туда, – заметил Янг, когда спрыгнул с головы Чак-Мооля и мы заглянули в темное пространство под полом. – Мулинс, пожалуй, сдуру вздумает подняться, пока мы будем внизу, а тогда Рейбёрну с Пабло придется плохо. Лучше я один спущусь по ступеням и посмотрю, что там есть; а вы наблюдайте за этим болваном, чтобы он не наделал глупостей.

Говоря таким образом, грузовой агент прыгнул вниз.

Через пять минут он вылез обратно.

– Не то чтобы это было самое приятное местечко, какое только мне доводилось встречать, – начал он, – но я полагаю, что мы можем им воспользоваться. В подполье есть комната, а задний ход из нее ведет в огромнейшую пещеру. В пещере, как мне показалось, есть тропинка – хотя там дьявольски темно, а так как все дорожки обыкновенно имеют два конца, то и по этой мы куда-нибудь добредем. Ведь здесь нам нельзя оставаться, значит, надо искать выход и чем скорее мы перенесем Рейбёрна вниз, тем лучше. Когда он будет в безопасности, можно приступить к основательному осмотру пещеры, благо у нас сохранились большие запасы спичек. Давайте, примемся за дело, профессор. Конечно, жаль переносить Рейбёрна в темную яму, где он будет чувствовать себя так же нехорошо, как и в своем теперешнем чулане. Но, по-моему, лучше уж уморить его таким путем, чем оставить во власти безбожных варваров. Ну, давайте действовать. Берите, прежде всего, свое оружие.

С этими словами Янг застегнул пояс, на котором висели револьверы, и перебросил через плечо ружье; я последовал его примеру с необыкновенно радостным чувством. Что же касается Янга, то сознание своей силы точно прибавило ему роста дюйма на два. Он молодецки приосанился и зашагал вперед.

Не успели мы вооружиться на всякий случай, как наступил критический момент, вынуждавший нас к самозащите; только что мы собирались выйти из кладовой сокровищ, как услышали скрип поднимаемой решетки у входа в нашу темницу. Это заставило нас обоих на минуту остановиться, потом Янг сделал мне знак следовать за ним неслышными шагами. Поднявшись обратно в молельню, мы услышали вторичный скрип решетки, скользившей по металлическим пазам, и поняли, что теперь ее опускают.

– Может быть, это пришел тот безобидный малый, что роется в старом хламе? – прошептал Янг. – Впрочем, идите осторожно, профессор, и держите, оружие наготове. Если кто-нибудь вошел, он не должен выйти обратно. Только не стреляйте раньше времени. Если неприятелей два-три человека, лучше попробовать убить их ружейными прикладами; иначе звук выстрелов может привлечь сюда целый отряд войска, прежде чем мы успеем снести вниз Рейбёрна.

Пока он говорил эти разумные речи, мы убедились, что кто-то вошел, после чего за ним заперли решетку; в комнате, где мы обыкновенно спали, раздались чьи-то шаги. Они мало-помалу подвигались все ближе, как будто невидимый нами человек заглядывал во все остальные комнаты, отыскивая нас; через минуту или две мы ожидали увидеть его перед собой. Рейбёрн лежал неподвижно, точно в обмороке; а Пабло, как мы догадывались по его громким рыданиям, пошел в каморку, служившую стойлом Эль-Сабио, чтобы отвести там свою душу. Янг сделал мне знак встать по одну сторону двери в молельню, а сам встал по другую; притаившись таким образом, мы ждали, что будет дальше; быстрые шаги приближались к нам и мы были готовы отрезать отступление неизвестному, едва он вступит в комнату.

Человек, вошедший в молельню, был сам верховный жрец! При виде разбитого идола и отверстия в стене позади того места, где он стоял, у старика вырвался возглас испуга и гнева; в ту же минуту, инстинктивно почувствовав опасность, он оглянулся. На одну секунду наши взгляды встретились, и я никогда не забуду адской ненависти, исказившей его черты и нервного жеста отчаяния, когда он увидел Янга с поднятым ружьем в руках. Не дав ему крикнуть, грузовой агент ударил его тяжелым прикладом по черепу и Итцакоатль упал с глухим стоном. Если бы удар был направлен более метко, он раздробил бы ему череп, но верховный жрец уклонился немного в сторону и приклад, скользнув по его голове, обрушился на плечо. Янг, бросив ружье, кинулся на врага, надавил ему коленом грудь и стал душить за горло.

Исключая Рейбёрна, Янг был самым сильным человеком, какого я только знал, хотя в то время он, разумеется, ослабел после тяжелой раны и лишений в тюрьме. Теперь ему было трудно справиться со своей жертвой и он только не давал ей подняться с земли. С энергией отчаяния и дикой силой, которой никак нельзя было предположить в таком тщедушном и дряхлом старике, верховный жрец боролся со своим противником, стараясь столкнуть его с себя и также схватить за горло своими длинными костлявыми руками. Пена выступила у него на губах, а морщинистое бронзовое лицо почернело от прилива крови; кровавые белки глаз до половины выкатились из орбит, а черные зрачки расширились от ужаса и напряжения. Но силы, очевидно, оставляли злодея; его напряженные мускулы ослабевали, из открытого рта высунулся почти до самого корня нервно вздрагивавший язык; наконец ноги и руки Итцакоатля судорожно дрогнули, вытянулись – и он остался недвижим.