случае не должен использоваться против самих немцев, даже как средство давления. Революционные движения и преобразования необходимы для сохранения свободы. Речь идет не о лжереволюциях в форме путча. Имеется в виду революция легальным путем – вплоть до всеобщей политической забастовки. Чтобы ликвидировать путч, достаточно полиции. Но если она сама примет участие в народном движении и станет неблагонадежной, то неправильно функционирующая государственная организация утратит свои права. И тогда самое важное будет заключаться в том, чтобы бундесвер ни в коем случае не был использован для восстановления «порядка». Использование бундесвера против народа или против движений в его среде, которые полиция не может или не хочет подавить силой, означает конец свободы. Где гарантия, что так не случится? Солдаты, которые проникнуты духом свободы и демократии, откажутся повиноваться, если их попытаются использовать против своих же соотечественников.

Мы не настолько еще осуществили поворот к лучшему, чтобы чувствовать себя обновленными, быть уверенными в самих себе, в своем свободолюбии и в своем разуме. Мы все еще в значительной мере те же, что и до 1933 года, и в годы нацистского господства. Поэтому мы должны быть готовы к крайностям. Помня о прошлом, мы сами перед собой испытываем страх. Мы боимся дремлющих в нашем народе сил, породивших такие ужасы. Прошлое может повториться, хотя и не в прежней форме, а по-иному. Правительство и армия могут вновь впасть в безумие. Мы уже пережили однажды все это – нежелание считаться с фактами и действительностью; повальное лишение разума; тягу к крайностям; одурманивание, порождающее слепую готовность идти на любые жертвы; наконец, доведенный до совершенства технический рационализм в сочетании с таким же совершенным политическим тупоумием, рвущимся к победе, мыслящим без всякой цели, чисто военными категориями, творящим произвол над народом, которому это вначале даже нравится и который потом идет покорно навстречу своей гибели.

Нам говорят: нельзя ущемлять гордость нации, нельзя подавлять народ постоянными напоминаниями о печальных фактах. Нет, нужна только полная правда – никакого самообмана и двусмысленности. Только тогда мы сможем вновь обрести свою законную гордость и отбросить гордость ложную. Говорят, будто дозволено лгать в интересах общего дела, ибо без этого не проживешь при нынешнем положении вещей. Нет, только сохраняя абсолютную правдивость, мы сможем добиться поворота к лучшему и избежать окончательной гибели.

Люди, занимающиеся планированием в бундесвере, пожалуй, могут растеряться перед лицом безграничных возможностей, возникающих в постоянно изменяющейся совокупности сложных вопросов. Они не могут найти ответа на вопросы, касающиеся военного планирования в целом. Что делать? Что допустимо? Что и в каком случае целесообразно? Что излишне или бесполезно? Что может иметь важное значение в случае войны?

Ни одна из этих проблем не решена. Во всяком случае, сначала нужно до конца осознать их. Каждый солдат, каждый офицер и каждый гражданин должны интересоваться международной обстановкой и знать, в чем смысл бундесвера в этой обстановке, потому что, зная это, они смогут сделать соответствующие выводы, а это, в свою очередь, сыграет определенную роль в решении проблем войны и мира. Они обязаны участвовать во всем, что способствует укреплению мира, и противодействовать всему, что может привести к войне.

Тем самым ставится вопрос о духе бундесвера, о «внутреннем руководстве». Бундесвер обязан не только выполнять поставленные государством военные задачи, но и с помощью учебы и воспитания повседневно практиковать демократический и либеральный дух в соответствии с требованиями государства.

Говорят, армия не может быть лучше той демократии, которой она служит. Если иметь в виду сущность демократии, то это печальный вывод. В действительности бундесвер и правительство только совместными усилиями могут добиться всего, что необходимо для обеспечения свободы граждан. Только действуя вместе, они могут добиться поворота к лучшему и встать на путь, ведущий к возрождению.

В интересах армии необходимо, чтобы сущность ее «внутреннего руководства» определялась политическими деятелями, которые считают задачей армии укрепление свободы во всем мире, а не защиту узких национальных интересов.

К числу самых серьезных задач парламента относится контроль над бундесвером, генералами и офицерским корпусом. Один из самых печальных симптомов существующем обстановки в нашем государстве заключается в том, что у нас до сих пор не осознали серьезности данной задачи, а в одном конкретном случае (дело Хейе) даже продемонстрировали беспомощность.

Когда бундесвер назвали государством в государстве, это вызвало всеобщий протест. Пусть в данный момент это и не так. Но правда то, что потенциально бундесвер – самая сильная, щедро финансируемая государством организация, единственная прочно стоящая на ногах. Если не бояться, что он может стать государством в государстве, если не учитывать уроков немецкой истории, которая знает такие примеры, то будет трудно помешать этому.

VI. Внешняя политика

Человечество существует пятьсот тысяч лет, а может быть, и больше. История насчитывает всего лишь шесть тысяч лет высокоинтеллектуальных творений и непрерывной традиции. И вот, миновав подготовительную стадию последних пятидесяти лет, мы вступили в период бурных – благодаря веку техники – перемен. Такой период переживает все человечество. Дух захватывает, когда думаешь о происходящих событиях и видишь самого себя в этом водовороте истории. Куда идем мы? К гибели или к еще неясному пока новому состоянию человечества и человеческого бытия, к развитию, которое невозможно предвидеть? Мы не знаем этого. Перспектива будущего представляется в виде картины, закрытой покрывалом. В наше время нет ничего прочного. От всего этого становится не по себе.

История учит нас, что люди почти никогда всерьез не задумывались об ответственности за человечество в целом или хотя бы о самоутверждении какой-либо определенной области культуры.

История не внушает оптимизма. Она демонстрирует скорее образцы неразумного, случайного и абсолютных неудач.

Напрашивается вывод: мы повторим прошлое, волею глупости и страстей уничтожим самих себя – не определенный строй и культуру, а всю культуру и само бытие.

Наше стремление воплотить в своей жизни на земле идею необозримых возможностей, наше желание, чтобы мир существовал, подсказывают нам: человечество должно уничтожать себя. Иисус и некоторые древние индийские философы были равнодушны к земному бытию либо относились к нему как к мучению, к чему-то ничтожному и дурному. Они жили в иных сферах и не нуждались ни в мире, ни в земной жизни. Устои нашего бытия – это на практике доказывает наша реальная жизнь – совершенно иного рода. К проблеме гибели мы относимся иначе.

Первый неопределенный элемент нового заключается в следующем: атомная бомба, по-видимому, сделала невозможной войну между государствами, владеющими ею. Высокий уровень развития военной техники принуждает не к новой войне, а скорее к миру. Но если