должна быть осторожна. Большая часть округа злится на нас.

— Я подойду к этому со всей ответственностью, — ответила она, переведя взгляд на Коннора. — И я отношусь серьезно к нему. Он не допустит, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Да, — ответил Коннор, словно она задала ему вопрос. — Не допущу.

Я подавила раздражение, потому что знала, что она это из добрых побуждений.

— Мне не нужна защита.

— Два Супера лучше, чем один, — сказала она, а потом перевела взгляд на Алексея. — Обычно.

Она вперилась в него взглядом. Он молча смотрел на нее в ответ.

А я просто очарованно наблюдала за ними.

Находящийся рядом со мной Коннор, произнес:

— Алексей.

— Да?

— Ты знаком с Лулу?

— Конечно.

Прошла еще одна минута молчания.

— Классно, — произнесла Лулу.

— Продолжим, — сказала я, глядя на Тео, — у тебя есть новости?

— Подожди, — произнесла Лулу и подняла руку. — Это сигнал мне удалиться. — Она указала на восток. — Озеро в той стороне?

— Да, — ответил Коннор. — А это наша хижина, если тебе что-нибудь понадобится. Держи ухо в остро.

— Хорошо.

Но когда она проходила мимо Алексея, он взял ее за руку.

— Тебе не следует идти туда одной.

Она посмотрела вниз на его руку, затем медленно перевела взгляд на его лицо.

— Я иду туда, куда хочу. И предлагаю тебе убрать от меня руку.

Алексей долго смотрел на нее, тлеющее мгновение, прежде чем поднять обе руки вверх, как бы показывая свою невинность.

— Мои извинения, — промолвил он, и все мы выдохнули.

— Я иду туда, — сказала Лулу и указала на береговую линию. — Если в темноте появятся какие-нибудь большие монстры, я разрешаю тебе спасти меня.

Алексей смотрел, как она уходит.

— В чем ее проблема?

— Для начала, ты предположил, что она не может постоять за себя, — сказала я. — Потому что поверь нам — она может.

Когда он открыл рот, чтобы возразить, я подняла руку.

— Я знаю, что ты хотел как лучше, но пока мы не выясним, что происходит, мы все можем подвергнуться нападению. Тео рассказал ей, что здесь творится, и она сама о себе позаботится. Но она не станет сидеть в хижине и ждать этого так же, как и мы.

— Тебе это сражение не выиграть, — сказал Коннор и хлопнул Алексея по спине.

— Она нелогична, — промолвил Алексей.

— Она художница, — сказала я ему с улыбкой. — Привыкай. Если хочешь стоять на страже — дерзай. Но я бы не стала давать ей себя увидеть.

Алексей оглянулся.

— Может, я просто постою в патио.

— Удачи и да поможет тебе бог, — произнесла я, сжимая его руку.

— Раз уж эта тема закрыта, — с надеждой сказал Тео, — вам следует зайти. — Он поднялся по лестнице обратно в машину.

— Клан станет доставать тебя из-за дома на колесах? — спросила я Коннора, когда мы последовали за ним.

— Наверное. Но мы с этим разберемся. Я хочу, чтобы они были рядом.

— Потому что ты хочешь за ними присматривать?

— Можно и так сказать, — ответил он с улыбкой. — Они услужливые, доброжелательные и способные. Но они не оборотни. Условно говоря, мы все находимся на вражеской территории. Мне жаль, что до этого дошло, но такова ситуация.

Мне тоже было жаль. Не только из-за нас, но и из-за него, того, кто любит Стаю, Кэсси и Уэса, чья инициация всегда будет омрачена воспоминаниями о том, что произошло позже, и из-за тех, кто не согласен с Кэшем, у кого, очевидно, нет возможности гнуть свою линию или исправить их положение.

— Здесь пахнет грязными носками и «Читос»[47], — сказал Коннор.

— В доме на колесах уже пахло грязными носками. «Читос» — мое топливо для вождения, — ответил Тео. — А Элеанора Аквитанская крала их и прятала по всему фургону.

Если не считать запаха, салон машины был располагающим. Обшитый древесиной с наплывами и светлой кожей, и более вычурный, чем, по моему мнению, мог позволить себе город Чикаго.

Гораздо более вычурный.

Я посмотрела на Тео, прищурившись.

— Он входит в бюджет ОМБ?

— А что такое?

Я стала прищуриваться еще сильнее, пока мои глаза не превратились в подозрительные щелочки.

— Тео, за этот дом на колесах заплатили мои родители?

— Нет, — ответил он. — Разумеется, они за него не платили. Они просто, знаешь ли, внесли свой небольшой вклад.

Я лишь посмотрела на него.

— Немного, — поправился он.

Я выгнула брови.

— Ладно, большую часть. — Увидев мой прищуренный взгляд, он поднял руки. — Это не моя инициатива. Твой отец пообщался с Юеном. А потом я поговорил с Коннором и передал информацию дальше, и все было решено.

Я вздохнула, одновременно благодарная за то, что мои родители захотели помочь, и раздраженная тем, что, по их мнению, ввязалась в нечто, что требовало спасательной команды.

— Думаю, сейчас самое время показать, чего мы стоим, — сказал Тео. Он прошмыгнул в маленький обеденный уголок и взялся за планшет. — Ты здесь, Петра?

— Я здесь! — Сначала мы услышали ее голос, затем в воздухе перед столом начал мерцать ее туловище.

— Функция дополненной реальности[48], — сказал Тео, указывая на ее парящую голову. — Фургон с примочками.

— Петра — технический гений, — сказала я и помахала ей рукой. — Привет, Петра.

— Привет, Элиза, Тео, Коннор и Элеанора Аквитанская.

Кошка запрыгнула на стойку напротив обеденного уголка, пытаясь ударить лапой изображение Петры.

— Знаю, красотуля. Я тоже скучаю.

Элеанора Аквитанская застенчиво мяукнула.

— Вы друзья? — спросила я, переводя взгляд с одной на другую.

— Само собой, — ответила Петра, переведя взгляд обратно на нас. — А вы нет?

Я еле сдержалась, чтобы не обнажить клыки.

— Ладненько, — произнесла Петра. — Сегодня вечером у меня назначено досудебное урегулирование — седан не пережил падение в реку Чикаго — так что давайте начнем.

— Вы нашли что-нибудь об этом символе? — спросил Коннор.

— Конечно. Его происхождение и, возможно, объяснение тому, что вы видите. — Она посмотрела на Тео. — Не поможешь?

— А как же, — ответил он и повернул планшет на столе экраном к нам. На нем было изображение символа, который я обнаружила на ставнях, неровные линии, вырезанные на чем-то похожем на золото.

— Гравировка? — спросил Коннор.

— Кольцо с печаткой, — ответила Петра, и изображение уменьшилось, показывая золотое кольцо к круглым плоским верхом, на котором был выгравирован символ. Кольцо выглядело старым, но не древним.

— Насколько оно старое? — спросила я.

— Это кольцо шестидесятых годов девятнадцатого века, — ответила она. — Из культа под названием «Сыновья Энея», Эней[49] был предком-героем Ромула и Рема[50], близнецов-основателей Рима.

— И выкормленных волчицей, — произнес Коннор, и она кивнула.

— И во время этого процесса они якобы вобрали в себя всю