зарубку на память, что без огнемёта на остров не попрётся, а то кое-что ему там отре….  Всё-таки польза от хлама есть. Хлам даёт крупицы информации, которая может вдруг, когда и потребуется. Вот, например, описание шальной коровы, немного дурацкое, но информативное: «Морда у шальных коров широкая, с широким плоским лбом, покрытым сверху густой курчавой шерстью. Шея короткая и крупная. У неё есть два полых рога на голове, а также нет рога личного. Отращивает она рога вверх или горизонтально. Уши у неё низкие и у некоторых видов есть «цветы» на лбу. Глаза большие и выпуклые. Хвост длинный, толстый, заканчивающийся кисточкой, расположенной высоко. Спинка слегка изогнута. Бёдра широкие и прямые. В паху грудь, то есть молочные железы. Тело коровы покрыто короткой шерстью, окрашенной в белый, чёрный, коричневый, или красный цвет. Цвета могут быть одиночными, крапчатыми и полосатыми. Молоко коровы очень ценное». Информации не густо, но так и мы не в большой библиотеке, а в развалинах.

Агента весьма заинтересовал очередной кусочек текста на грязном оборванном листочке: «… здесь кругом царит архей, в гнейсах залежи руды, под землей полно воды. Всё раздроблено, разбито, кое-что и вовсе смыто. Все породы смяты в складки в перевернутом порядке. Сверху всё закрыто лёссом, называемым наносом. Есть и мел, песок и глина, в общем, мутная картина…». Отлично, теперь Агент знал практически всё о местной геологии. И даже разобрал короткую, но очень ёмкую философскую сентенцию: «… без труда не высунешь рыбку из пруда…». Что ж будем трудиться и учиться.

* * *

Известие о том, что Витёк и Санёк решили добывать золото в реке, произвёло среди односельчан эффект разорвавшейся клизмы. Разговоров было много, но, в основном, народ с восхищением смотрел на будущих золотоискателей, работа которых овеяна запредельной романтикой. Даже маленький и глупенький Василёк, когда узнал, что среди односельчан появились такие смелые люди, с одобрением отнёсся к такой идее. А что? Он всегда знал, что золотодобыча это всегда тяжёлый труд, но, случается, приносящий хорошую прибыль старателю. Значит, есть ещё в сельской глубинке предприимчивые люди. Это радовало. Да и его умение «Химический анализатор» говорило, что в местных недрах какого только чёрта нет. Осталось только начать разработку близлежащих недр, ибо как сказал Энгельс: «На одном месте и камень мхом обрастает». Может это и не Энгельс сказал, но молодцы мужики, не стали мхом обрастать, а смотрят на мир широко, с далёкими перспективами, настоящие местные самородки. Что ж, творческих им узбеков.

Купающиеся в восхищённых взорах односельчан рудознатцы, прикинув будущие баснословные барыши, решили, что уже пора от слов переходить к делу, то есть строить прииск. Для этого они стали собирать доски, брёвна и листы фанеры. Прииск решили разбить в укромном месте на берегу реки под холмом, заросшим кустарником и деревцами. Это чтобы укрыть предприятие от посторонних нескромных взглядов. Народ отнёсся с пониманием к такому начинанию. Зачем совать свой длинный нос к людям, занятым серьёзным делом. Так что, через некоторое время в укромном месте появилось сооружение, в котором и будет совершаться основное таинство по извлечению благородного металла из недр. Народ, в лице местной самой прогрессивной общественности, подробно комментировал все этапы строительства. Только один раз раздался змеиный шип из подворотни: это завидующий чужой славе дед Тихон Нестюркин прошипел, что, дескать, нихрена у них ничего не выйдет, ибо рукожопы блудорукие они оба.

Внезапно золотая лихорадка захватила и Марию Афиногеновну, это которая баба Маня. Она, хорошо взвесив всё за и против, решила присоединиться к геологической партии, состоящей из двух односельчан. Где два, там и третий человек может пригодиться в лице бабы умной Мани. Правда, сейчас она с Витьком и Саньком находилась в контрах из-за некоторых научных разногласий. Такое явление часто встречается среди интеллектуалов в высоких научных кругах. Но мы же все люди разумные, а не японские гамадрилы какие, поэтому свой гонор надо несколько умерить и прийти с оппонентами к консенсусу. Типа, а чего нам делить, свои же все ребята и девчата. А для своих ничего не жалко, даже литра «нечто». Захватив «нечто», сало с лучком и помидорами, баба Маня пошла мириться, то есть по учёному пошла находить консенсус с рудознатцами. Ей очень срочно потребовалось хоть с кило золотого песочка, буквально позарез. Баба Маня решила, что при замирении не следует оппонентов называть оглоедами, жертвами пьяной акушерки, ссыкунами и трусами, у которых очко жим-жим, а надо вежливо называть их уважаемыми коллегами. Хотя, даже дурному Васильку понятно, что ссыкунов надо так и называть, ибо как ещё называть индивидуумов, которые чуть что, сразу сдрыстнули в кусты, а бедную больную женщину оставили расхлёбывать кашу, которую эти ссыкуны сами и заварили.

Баба Маня нашла оглоедов, то есть уважаемых старателей за ударной работой на прииске. Они уже заканчивали возводить кирпичную печку. Эге, смекнула догадливая женщина, они уже собираются выплавлять золотишко.

Переговоры проходили сложно. Компаньоны никак не хотели понимать, что им обязательно нужен третий коллега, который умнее их двоих вместе взятых и который готов взять на себя основные организаторские функции всего лишь за какие-то смешные пятьдесят процентов от добытого металла. Санёк, так тот, сплюнув под ноги, заявил, что обходи трамвай спереди, козла — сзади, а женщину — со всех сторон. Вот же какая неблагодарная скотина. Диалог несколько наладился, когда одна из сторон продемонстрировала «нечто» с закуской. Но, хоть компаньоны и выжрали «нечто», но призвали бабу Маню иметь хоть немного совести на случай угрызений. Дескать, фиг тебе, а не пятьдесят процентов. Десть процентов, и то с учётом бывшей совместной научной деятельности. Это ей, если считать в гульденах, за глаза хватит. Закончились переговоры всеобщим братанием, забвением бывших обид и повышением доли нового компаньона до тридцати процентов.

— Милости прошу к нашему шабашу, — сообщил Санёк по окончании переговоров. — То есть к нашему шалашу.

Баба Маня резко включилась в конструктивную работу. Раз печь уже почти готова, то для печи требовалось соответствующее оборудование, применяемое для извлечения золота. Баба Маня готова предоставить концессионерам своё оборудование, из, так сказать, стратегических запасов: всякие патрубки, ёмкости, баки с крышками, бидоны и вёдра. Это предложение было принято коллегами с одобрением. Так что, как сказал незабвенный Мао Дзедун: «Процесс пошёл!».

Теперь по деревне гоголем ходило не два, а три человека. Под любопытными взглядами обыкновенных простых односельчан, их уверенный взор блистал золотом, ну и немножко серебром. Но серебро, если оно вдруг попадётся, компаньоны решили выбрасывать в отвал. Мелочиться — это не наш