Руками украинских секретарей Брежнев и снял Подгорного. Причем его вывели из политбюро прямо на пленуме ЦК. Для Николая Викторовича это было как гром среди ясного неба. Обычно Брежнев хотя бы перед самым заседанием предупрежал очередную жертву. С Подгорным поступили совсем бесцеремонно.

24 мая 1977 года на пленуме ЦК, собранном для обсуждения проекта новой конституции, первый секретарь Донецкого обкома Борис Васильевич Качура внес предложение совместить посты генерального секретаря и председателя президиума Верховного Совета.

Подгорный не поверил своим ушам. На политбюро это не обсуждалось. Ошеломленный Николай Викторович спросил сидевшего рядом Брежнева:

— Леня, это что такое?

Леонид Ильич, как ни в чем не бывало, ответил:

— Сам не пойму, но видно, народ так хочет.

В реальности эта операция готовилась заранее. Кандидатуру Качуры Щербицкий предложил со смыслом — сравнительно молодой партийный секретарь, который представляет известную всей стране шахтерскую область. И не выходец из Днепропетровска. Щербицкий же попросил своего помощника Виталия Врублевского написать Качуре текст выступления. В спецсамолете по дороге в Москву украинские секретари открыто обсуждали предстоящее смещение Подгорного.

Николай Викторович пытался что-то сказать, но председательствовавший на пленуме Михаил Андреевич Суслов не дал ему слова:

— Ты посиди, подожди.

Идею донецкого секретаря поддержали другие члены ЦК. Один из них предложил:

— И освободить товарища Подгорного от должности председателя президиума Верховного Совета.

Зал зааплодировал. Подгорный по привычке хлопал вместе со всеми. Очевидцы говорили потом, что на него жалко было смотреть.

Суслов зачитал подготовленный заранее проект постановления:

— Первое. В связи с предложениями членов ЦК КПСС считать целесообразным, чтобы генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Брежнев Леонид Ильич одновременно занимал пост преседателя президиума Верховного Совета СССР.

Зал опять зааплодировал.

— Ввести должность освобожденного первого заместителя председателя президиума, — продолжал Суслов. — В связи с этим освободить председателя президиума Верховного Совета СССР товарища Подгорного Николая Викторовича от занимаемой должности и от обязанностей члена политбюро ЦК КПСС.

Суслов посмотрел в зал:

— Предлагается утвердить генерального секретаря ЦК КПСС товарища Брежнева Леонида Ильича председателем президиума Верховного Совета.

Зал вновь зааплодировал. Подгорный собрал свои бумаги и поднялся. Но Суслов его остановил:

— Посиди пока еще здесь.

Михаил Андреевич осведомился у зала:

— Какие будут предложения? Голосовать в целом?

— В целом, — ответил зал.

— Голосуют члены Центрального комитета, — предупредил Суслов. — Кто за то, чтобы принять текст постановления пленума, который я зачитал, прошу поднять руку. Прошу опустить. Кто против? Нет. Кто воздержался? Нет. Принято единогласно.

Теперь члены пленума аплодировали стоя. Подгорный тоже встал и что-то сказал Суслову. Тот показал ему рукой вниз: теперь садись в зал со всеми.

Николай Викторович, как оплеванный, спустился во второй ряд. Там одно место осталось свободным. Видимо, в отделе организационно-партийной работы ЦК заранее продумали всю процедуру. За несколько минут один из влиятельнейших людей в стране стал никем.

Суслов объявил:

— Слово имеет Леонид Ильич Брежнев.

Леонид Ильич произнес короткую, заранее написанную ему речь:

— Товарищи члены и кандидаты в члены Центрального комитета партии, а также члены Центральной ревизионной комиссии. Позвольте мне выразить вам сердечную признательность, поблагодарить вас за оказанную мне честь и высокое доверие — быть одновременно и генеральным секретарем Центрального комитета нашей партии и председателем президиума Верховного Совета.

Аплодисменты.

— Я отдаю себе полный отчет в важности и сложности этой работы. Обещаю вам приложить все силы, чтобы оправдать ваше доверие и быть таким же честным бойцом нашей партии, каким я был до сегодняшнего дня. Аплодисменты.

Сразу после пленума ЦК в комнате президиума, куда он зашел в последний раз в своей жизни, потрясенный Николай Викторович Подгорный, ни к кому не обращаясь, произнес:

— Как все произошло неожиданно! Я работал честно…

Он ушел с пленума никому не нужным пенсионером.

На следующий день Подгорный от руки написал Брежневу личное письмо (воспроизвожу его с авторской орфографией):

«Дорогой Леонид Ильич!

Ты должен понять мое сегодняшнее состояние, поэтому все сказать как этого хотелось бы — просто трудно да пожалуй и невозможно.

Для меня вчерашнее решение было просто потрясающим. Я целиком и полностью согласен с тем, что нужно объединить посты Генерального секретаря ЦК КПСС с постом Председателя президиума Верх. Совета СССР. Сама жизнь подсказывает, что в условиях той роли, которую занимает Генеральный секретарь нашей руководящей и направляющей всю внутреннюю и внешнеполитическую деятельность нашего общества — партии, единственно правильное решение.

Еще года два или 3 тому назад, если ты помнишь, мы вели с тобой на эту тему беседы. Ты тогда сказал, что несвоевременно. Но теперь такое время наступило для его освобождения. Я с этим безусловно согласен, и следовательно с решением об освобождении меня от обязанностей Председателя Президиума Верх. Совета и члена Политбюро ЦК КПСС.

Что касается формы и существа формулировки принятой и опубликованной в печати, радио и телевидению „Освободил от обязанностей члена Политбюро ЦК КПСС“ без всякой мотивировки, я думаю, Леонид Ильич, этого я не заслужил.

Сейчас каждый может подумать что в голову сбредет, то ли он политический преступник или вор, то ли у него не сложились отношения в Политбюро ЦК и т. д.

Дорогой Леонид Ильич!

Я в партии уже свыше 52 лет. Я всегда и во всем выполнял задачи которые на меня возлагала партия, ни на что не претендуя. Мы с тобой старые друзья, покрайней мере до последнего времени. А 1964 год нас настолько сблизил что, казалось, и клялись в этом, нашей дружбе не будет конца. То что могло нас ожидать и даже подстерегало нас, не могло изменить дело потому, что мы стояли на принципиальных партийных позициях. Запугивания и пророчества, нас не запугали, мы в обмороки не падали и не бледнели.

Я всегда чувствовал твою дружбу, твою поддержку и это поддерживало и окрыляло меня в моей и нашей совместной работе, за что я тебя искренне благодарю.

Конечно, в работе все бывает, бывало и у нас с тобой. Но поверь мне Л. И. я всегда желал тебе и в твоем лице ПБ, и всей партии всяческих благ и больших успехов. Все то хорошее, а его было много — остается до конца моей жизни. Желаю тебе здоровья, больших успехов на благо нашей партии и Родины.