– От этого просто тошнит.

– Ты быстро привыкнешь. Как-то в разгар сезона тебе пришлось переходить из одной футбольной команды в другую. Ты был «пиратом», а стал…

– «Кугуаром». Ты действительно об этом помнишь?

– Очень хорошо. Твоему тренеру пришлось уйти.

– Ему надо было переехать в Огайо или еще куда-то.

– Поэтому мальчиков из вашей команды поделили между двумя другими. Ты был совсем этому не рад, но ока­залось, что все только к лучшему. «Кугуарам» требовался полузащитник, и ты отлично подошел. Команда стала тог­да чемпионом штата.

– Только города, – смущенно поправил Гэвин.

– Если послушать твоего папу, то вы выиграли кубок кубков. Мы с Джеком несколько недель только и слышали от него: «Гэвин сделал то, Гэвин сделал это, если бы вы вчера видели Гэвина». Он нас просто с ума сводил, так он тобой гордился.

– В одной из игр я допустил ошибку, и нам забили гол.

– Я была на той игре.

– Вот почему я чувствовал себя так плохо. Папа пригла­сил вас всех посмотреть на меня. Я уверен, что он был готов убить меня, настолько он был смущен.

Пэрис повернулась к нему, оставив на минуту сковородку.

– Дин тогда очень тобой гордился, Гэвин.

– Он гордился тем, что я облажался?

– В следующем тайме ты забил гол и сравнял счет.

– Думаю, это немного улучшило всем настроение.

– Глупости, конечно, улучшило, и болельщикам, и тво­им товарищам по команде. Когда Джек ткнул твоего отца в спину и сказал, что ты реабилитировался, Дин ответил, что ты реабилитировал себя тем, что снова вернулся в игру. Он был куда больше горд тем, что ты не сдался, чем тем, что ты забил гол.

Вернувшись обратно к плите, Пэрис опустила в кипя­щую воду спагетти. Когда она снова повернулась к Гэвину, тот скептически хмурился. Она кивнула:

– Честное слово.

И в эту секунду Пэрис вдруг поняла, что она только что сказала. Совершив ошибку, Гэвин снова ринулся в игру. Он не попросился уйти с поля, не уселся на скамейке за­пасных и не стал жалеть себя и корить за ошибку.

Прошлой ночью Дин сказал ей, что не позволит чувству вины и сожаления сожрать его заживо. Он не хотел чувст­вовать себя виноватым.

Возможно, ей есть чему поучиться у мужчин из семьи Мэллой.

Дин вернулсяна кухню, не позволив ей дальше преда­ваться грустным размышлениям.

– Это был Кертис, – объявил он и посмотрел на Гэви­на, словно ему не хотелось продолжать при сыне. Но все-таки он не попросил его выйти. – Дело не дает ему покоя.

– Что происходит?

– Детективы пытаются разыскать Лэнси Фишера.

– Кого?

– Ты его знаешь как Марвина Паттерсона. – Дин ко­ротко описал им криминальную карьеру Марвина. – С ним хотят побеседовать, как и с Брэдли Армстронгом. Паттер­сона уже обвиняли в сексуальном домЪгательстве, а теперь он нарушил условия своего досрочного освобождения. Люди Кертиса проверяют телефоны, пытаясь узнать, отку­да на самом деле звонил Валентино. А Рондо… – Он по­молчал и посмотрел на Гэвина. Тот втянул голову в плечи. – Он разрабатывает компьютерную составляющую этого дела. В доме Марвина компьютера не нашли, но нашли дискеты и CD, так что Паттерсон, вероятно, забрал компьютер с собой. Пока у Кертиса ничего нет. Я предло­жил ему за неимением лучшего попытаться спровоциро­вать Валентино.

– Как это можно сделать? – удивилась Пэрис.

– Мы заставим его позвонить снова.

– Каким образом?

– Ты нам поможешь, – сказал Дин.

– Я? В эфире? – Пэрис чуть не потеряла дар речи.

– Идея состоит в следующем. Если ты начнешь восхва­лять Джейни, изображать ее невинной жертвой, то, может быть, он позвонит, чтобы оправдаться. Если Валентино поговорит подольше, то, возможно, мы сумеем найти ключ к его местонахождению или личности. Тебе придется сде­лать особый упор на Джейни, – продолжал Дин. – Говори о ней, почаще называй ее имя. Ты должна заставить его ду­мать о ней как о человеке, а не просто как о его пленнице.

Пэрис с сомнением посмотрела на него:

– Ты думаешь, подобная тактика сработает с Валентино?

– Полагаю, что это его обидит. Почему все говорят только о ней, а не о нем? Он хочет быть звездой, все долж­ны говорить только о нем. Так что если мы сфокусируем все внимание на Джейни, может быть, он вновь заговорит, пытаясь перетянуть одеяло на себя.

Пэрис посмотрела на часы. Дин понял, о чем она подумала.

– Верно. У нас осталось всего двадцать четыре часа, чтобы остановить его и не дать совершить то, что он заду­мал. Сегодня вечером у нас будет последний шанс заста­вить его передумать. Но его нельзя спровоцировать на нечто экстремальное, что приведет к трагическим резуль­татам. Но вдруг ты сумеешь убедить его отпустить Джейни?

– Это не так просто, Дин. Очень трудно отличить убеж­дение от побуждения, – задумчиво произнесла Пэрис.

Он мрачно кивнул.

– Мне даже жаль, что я это предложил.

– А что думает Кертис?

– Он ухватился за мою идею. Но я его попридержал и сказал, что это возможно только при твоем стопроцентном согласии. – Дин подошел ближе к Пэрис. – Прежде чем принять решение, ты должна вот о чем подумать. Есть один фактор, и очень важный фактор. Валентино разо­злился на тебя. Он затеял все это, чтобы наказать и тебя тоже, а не только ту женщину, которая ему изменила. Если ты начнешь давить на него на любом уровне и в любой ма­нере, он может рассердиться еще больше, и тогда мише­нью станешь ты. Валентино уже угрожал тебе в завуалиро­ванной форме.

– Ты пытаешься отговорить меня?

– Звучит именно так, да? – Дин грустно улыбнулся. – Не думай о том, что ты разочаруешь Кертиса или меня. Мы рискуем, потому что это часть нашей работы, но ты на это не подписывалась. Поступай так, как подсказывает тебе сердце, Пэрис. Если ты скажешь, чтобы мы забыли об этом, так и будет. Подумай. Ты можешь дать мне ответ после ужина.

– Тут не о чем думать. Я сделаю все, чтобы девушка вер­нулась домой целой и невредимой. Но мне понадобится твоя помощь.

Дин быстро и крепко пожал ей руку.

– Я буду в студии рядом с тобой, подскажу, что гово­рить. Я в любом случае буду там.

Пэрис почувствовала, что Гэвин наблюдает за ними с большим интересом, и отвернулась от Дина.

– Спагетти готовы, – объявила она.

– Алло? Брэдли, это ты?

Он не планировал, что скажет, если трубку дома кто-ни­будь снимет, но он очень хотел позвонить, чтобы убедить­ся, что его семья еще там. Как только он услышит знако­мый голос, он что-нибудь придумает.