Школа расширялась. Учиться к нам приехали люди из дальних губерний. Вопросы с их проживанием, питанием и планом обучения необходимо было решить как можно скорее. Так как абитуриенты обладали разными способностями и стартовыми возможностями. Мы вместе с Димитрисом крутились, как белки в колесе, организовывая и тестируя новичков.

Когда я приехала в особняк к деду, Он, увидев моё состояние — нестояния, посетовал, что я мало отдыхаю. И долго не начинал серьезного разговора. Сам он был задумчив, рассеян и явно чем-то расстроен. Только после того, как мы плотно покушали, он провел меня в гостиную, усадил в кресло перед камином, сел рядом и начал разговор:

— Внучка, я тебя очень люблю. Мне все равно станешь ты королевой Архона, или будешь придворной Лавтийкой. Главное, чтобы ты была счастлива.

— Спасибо, дедушка. Я тоже люблю тебя, — улыбнувшись ответила я. Понимая, что дед пытался подсластить пилюлю, которую мне сейчас выдаст. Так и случилось:

— Знаешь, Кэтти, иногда, чтобы выиграть большой бой, нужно проиграть несколько сражений. С того самого момента, как богиня пообещала в нашу семью меченную девочку, я был уверен, что эта девочка станет королевой. А сейчас, не уверен, что тебе нужно это.

Вот. Теперь дед думает так же как и я.

— Что навело тебя на такие мрачные мысли?

Генерал вздохнул и поведал:

— Ты, наверное, знаешь, что всех королев Архона убивают их подданные. Как бы короли не старались, не усиливали охрану, свои ментальные возможности — конец у них один. После рождения наследника престола, королеву убирают.

— Я заметила эту тенденцию, но думаю решать проблемы по мере их поступления.

— А я был уверен, что ты завоюешь сердца всех придворных и подданных королевства. Поэтому не боялся, когда толкал тебя к трону. Но сейчас, я вижу, как многие благородные сены и сенары ожесточаются. Я боюсь, что ты либо не дойдешь до трона живой, либо закончишь жизнь как все королевы.

Дед опустил глаза и тихо, но твердо произнес:

— Мне кажется, тебе лучше проиграть этот отбор.

Вот это да! В груди сердце дрогнуло от тревоги. Дед — генерал. Он видел смерть прошлой королевы, знал всю эту некрасивую ситуацию изнутри. Его страх передался мне. С другой стороны…

— А с чего ты взял, что я выиграю?

Дед удивился и пояснил:

— Дальневосточная губерния, благодаря Ратаселу и Казимиру, которые по кабакам и тавернам пускали слухи о тебе, готова носить тебя на руках. В столице простые люди выделяют тебя среди других. Сотри, за тебя Интария, Снокарская губерния.

Дед остановился, глядя на меня обреченными глазами. Затем продолжил:

— Все мои знакомые офицеры, а поверь их не мало, хотят, чтобы ты создала военные школы, где будут обучать разведчиков, моряков, кавалеристов. Они уже думают, кого поставить учителями и какие дисциплины преподавать.

— Видишь, как много хорошего я могу сделать, будучи королевой, а ты передумал.

— Мне плевать на свою репутацию, все равно, что будут думать, что я старый дурак. Я не хочу отправлять тебя на верную смерть. Брось все. Сделай какие-нибудь ошибки. Давай запустим новую сплетню. Прекрати развивать обучение! В Лавте берегут женщин, ты будешь там счастлива, а я поеду с тобой, чтобы тебе не было одиноко без родных и близких.

Меня тронула самоотверженность деда. Он был прав, опасно выигрывать отбор. Но механизм запущен, не порядочно отступать. Нужно его успокоить.

— Ну, хорошо, народ выберет меня, а как же богиня и король?

Дед задумался. Потом спросил:

— Как король к тебе относится? Ты этой своей женской интуицией чувствуешь его? — Дед поиграл бровями.

Вспомнились его советы: губки бантиком, бровки подними, ручку положи на бедро, глазками хлоп, хлоп. Я улыбнулась и ответила:

— Он играет со мной. Не могу понять, что у него в голове.

— Что значит играет? — Стал серьезным дед. — Поясни. Может как мужчина пойму, что происходит.

Я призадумалась о том, что мне сообщить деду, не о поцелуях ведь рассказывать.

— Иногда мне кажется, что он выберет меня. Но вдруг что-нибудь происходит и я уже уверена в том, что его выбор пал на Ренейт или Аканэ.

— Ренейт — хороший вариант. Если король ее выберет для нас это будет наилучшим исходом дела, — задумчиво пробурчал дед, заговорщицки мне подмигивая.

Я воскликнула:

— Ну, что ты такое говоришь? Ты же знаешь, что мы подруги!

— Ну, тогда пусть выбирает Аканэ. Ее мне вообще не жалко. Хотя девушка она милая, но ее родственники через чур напыщенны. А как король обращается с другими цессами?

— Я не знаю. Мы такие вещи не обсуждаем, хотя у Ренейт подарки от короля побогаче, чем у меня, — пожаловалась я, обиженно надув губу.

— С чего ты взяла? — радостно подобравшись воскликнул дед.

— Ну, мне он дарит всегда цветы, правда мои любимые.

— Это те, которые у тебя по всем покоям расставлены?

— Ну, да.

— А что он Ренейт подарил?

— Аквариум с экзотическими рыбками.

— А где король зимой взял цветы?

— Не знаю, в стране ведь полно магов земли.

Вот об этом я абсолютно не задумывалась, так как на Земле цветы легко выращивали в оранжереях.

— Вот именно, что не знаешь! Ваши подарки одинаково ценны.

Можно сказать, что я вздохнула с облегчением, но это вообще все запутало.

— Хоть бы сказал, кого он выбрал, чтобы уж не мучиться, — проворчала я, вспоминая разговор с богиней и последнюю встречу с королем.

— А зачем говорить? Ты вспомни, что было, когда придворные подумали, что король тебя выбрал. Забыла, как хотели тебя убить? Он поэтому вам голову и морочит, чтобы никого до окончания отбора не убили. И не требуй от него, дочка, ответа. Не нужно нам его знать.

— Может богиня выберет Ренейт, ее отец священник и она очень набожна, — сообщила я деду.

— Тогда королю тем более нужно жениться на ней.

Я взгрустнула. Однозначного выхода из этой ситуации не было.

В Архоне наступили зимние праздники. У меня и всех моих подруг они стойко ассоциировались с нашим земным Новым годом и Рождеством. Но здесь у праздника была другая подоплека. Каждый год в середине зимы всем жителям Алмаза нужно было остановиться и проанализировать свою жизнь. Для этого и была создана праздничная неделя. Неделя — обновления.

В первый день праздника, все должны были обязательно сходить в хорам и посвятить пол дня богине. В хораме, как правило, проходило собрание, где священники объявляли волю создательница Алмаза.