– Да-да, раньше ты рычал по поводу и без, а сейчас вменяемым стал.

– Я любил Ирэну еще тогда, когда вы в других мирах торчали! – разозлился Регносцирос и хлопнул дном пустой стеклянной стопки по столу. Его тут же приобнял за плечо Хантер.

– Точно, ты все тот же наш старина, Баал.

– И еще я был зол на нее как черт, а теперь нет. Теперь мне все равно.

Сидевший до того с непривычно грустным лицом Эльконто перестал прислушиваться к разговору Баала и Канна, влил в горло очередную порцию виски и повернулся к Декстеру; с некоторых пор Дэйн предпочитал жаловаться именно ему.

– Поверить не могу! Дрейк, машина чертова, и тот нашел себе женщину. А я что, лысый что ли?

– Не такая уж он и машина, значит, – покачал головой киллер, к этому моменту успевший убедиться, что судьба иногда сама вносит изменения в тщательно спланированную жизнь, и ничего с этим не поделать. – Только не хотел бы я быть сейчас на его месте.

– А Бернарда, значит, того стоит, – подрывник отряда задумчиво бултыхал в стакане кубики льда, оставшиеся после выпитого бренди. – Всегда думал, что она сложнее, чем кажется на первый взгляд…

– Дэлл, а ты разве не замечал, как изменился за последние месяцы Дрейк? – посмеиваясь, спросил Халк.

– Ну, ты-то все замечал, чертов сенсор.

– Я, да. Он ведь оттаял. Мы уже черт знает сколько по ушам не получали.

– Не за что было.

– Он всегда находил за что. Ради профилактики.

– Твоя правда, – кивнул Чейзер. – Дрейк очеловечился, когда она появилась. Хотя, кто бы думал, что из-за женщины…

– Красивой женщины, между прочим! – пробасил Эльконто, навалившись грудью на стол. – А я ей вазу подарил на Новый Год, как еще при яйцах за это остался…

– Нужны ему твои яйца. Дрейк по мелочам не разменивается.

– Да я тебе сейчас!

Дэйн попытался схватить Лагерфельда за грудки, но не дотянулся, раскатив стаканы по столу, после чего был втянут на место Хантером.

– Все это, конечно, неожиданно, – Дэлл пригладил светлые волосы, посмотрел на пустой стакан и сделал знак бармену о добавке. Затем взглянул на друзей, – но лучше о таком знать, чем не знать.

– Жаль только, что помочь мы им не можем, – Халк выудил из нагрудного кармана футляр с сигарами, размял одну в пальцах и неторопливо ее прикурил, распустив по залу белесые кольца ароматного дыма. – Если бы у них получилось, этот мир зажил бы спокойнее. Что нам делать, Лагерфельд?

Доктор задумчиво посмотрел на остальных золотисто-карими глазами.

– Я не психоаналитик, но я бы посоветовал ничего не упоминать о наших знаниях при Бернарде. Не нужно жалости или утешений, ведите себя точно так же, как и до этого…

Пока он говорил, все диалоги стихли: каждый прислушивался к советам Стивена. Тот, ничуть не удивленный тишиной (даже в пьяном виде эти мужики знали, в какой момент слухом выцепить главное), продолжил:

– Вмешиваться в их отношения мы не имеем права, помочь им тоже не можем. Либо они найдут дорогу друг к другу сами, либо нет, нам остается только скрестить пальцы. И еще… Постарайтесь по мере возможности отвлекать Бернарду от тяжелых мыслей: не знаю, разговаривайте, уводите темы в сторону, заставляйте концентрироваться на другом. Ей очень нежелательно сейчас оставаться одной.

– Ну, это мы можем обеспечить, – проголосил Канн, – будем везде таскать ее с собой, как проспится.

– Ты бы сам к утру проспался…

– Или к черту, Хантер.

– Я и так сижу рядом с ним.

Картограф тут же получил болезненный тычок в бок от Регносцироса.

– Я хочу произнести тост… – Аарон, пошатываясь, поднялся, чем снова привлек внимание хозяина бара, который продолжал с любопытством коситься на странную подвыпившую команду. – Тост за нашего Начальника и нашего Телепортера, за Дрейка и Бернарду. Пусть у них все получится!

Мужчины загудели. Послышался звук разливаемых из бутылок напитков, а затем синхронный звон стаканов. На секунду голоса стихли.

Билли, подцепив к барному крану новую бочку с пивом, на мгновенье задумался, что значит «телепортер», но тут же выкинул эту мысль из головы. По телевизору начинался спортивный матч, которого он ждал с самого утра. Билли прибавил звук.

* * *

Не знаю, как они узнали.

Возможно, пока я почивала в собственной спальне, куда мое безвольное благодаря заботливому Лагерфельду тело доставили для принудительного отдыха, в моей памяти покопался не менее заботливый Халк. А может, после случая на утесе остальные надавили на Баала и тот под кружкой пива и пристальными взглядами раскололся о происходящем между мной и Дрейком. Даже если так, я не стала давить на Баала и обижаться на отряд. Спасибо, не пытались лезть с душещипательными беседами или жалостью, и это было главным.

Сама я заметила изменение в атмосфере общения уже следующим утром, стоило нам выдвинуться на «F»; я не столько увидела его признаки, сколько интуитивно почувствовала. Но днем мы работали на убой: я самозабвенно доставляла в указанные места взрывчатку, помогала Дэллу закладывать мины, переносила с места на место парней, методично очищавших территорию от всего, что держало в руках оружие, а уже вечером заполучила шанс воочию убедиться в правильности сделанных утром выводов.

Они не собирались оставлять меня в одиночку.

Вернувшись с «F» к девяти вечера, я едва лишь успела помыться и поужинать в компании Клэр, когда в дверь позвонили. На пороге, радостно склабясь, стояла команда в полном составе – отмытые и благоухающие. Что? Караоке – бар? Да идите вы к черту!

Но тут удивила предательница Клэр, вытолкавшая меня из квартиры под предлогом неожиданно быстро возникших в ее голове планов о встрече с друзьями. Какими друзьями, когда она успела их раздобыть? И почему я не могла бы посидеть в собственной спальне, пока они там «встречаются»? Да еще Фурии – как они смели превращаться в плакат во всю стену с надписью «Скатертью дорога!» на котором был изображен «Караоки-бар» (грамотеи!) и вымощенная к нему кирпичная дорожка? Убить глазастых бестий мало!

Обо всем этом, кипя от негодования, я думала уже сидя в машине, куда меня настойчиво затянули мужские руки, уговорив предварительно переодеться.

Дурдом.

На душе было тяжко, хотелось забыться и спрятаться от мира, а гомон поющих пьяных голосов никак не мог способствовать осуществлению планов. Я скучала по Дрейку, скучала по нему болезненно сильно, отчаянно, безнадежно.

Сиденье машины плавно покачивалось; радостно переговаривались вокруг ребята. Слишком радостно, на мой притязательный вкус. Будто бы не вместе мы весь день провели среди пуль, взрывов и изувеченных тел… Какой, в задницу, мог быть после такого караоке-бар?

– Расслабься, – Баал ласково потрепал мою руку теплыми пальцами, – будет весело.