нервная ткань по всей тушке. Но тут похоже в наличии был центральный процессор, который было можно и нужно ломать. Тем более что восьмиглазые бестолковки отвратительных тварей солидно возвышались над людьми и я мог бить поверх пехоты.

Но вообще тактическое положение конечно было так себе. В обычной ситуации воины со щитами, копьями и прочим контактным оружием встречают натиск врага, а стрелки метают гостинцы из-за спин своих товарищей. Здесь бойцы первых линий запирали мост, а арбалетчики готовились ударить с двух сторон дороги то ли по мне одному, то ли по всему купеческому обозу. Теперь имеем, что имеем. Стрелки бегут под защиту контактных бойцов, но не успевают, а я не пулемётчик, чтоб кардинально решить членистоногую проблему. Да и в подсумке уже почти ничего не осталось, камни — это не патроны, их много не потаскаешь, а на бережок сейчас не сходить, чтоб поднабрать ещё.

Тем временем дружинники рыцарей выстроили у моста стену щитов, оставив по центру проход, в который вбегали выжившие стрелки. Следовало признать, что у вассалов ма Жарэ и их воинов определённо есть и яйца и отличная выучка, тем более, что оба рыцаря встали в первый ряд, как раз готовясь закрывать проход в строю. Поступок не трусов, что тут ещё сказать. Я же отправил последний булыжник в очередного арахнида, в этот раз правда попав в его верхнюю грудную клетку, а не голову, а потому к сожалению не убив урода наповал, после чего матернулся и двинул боком по проходу. Нашему жидкому строю нужен был волнолом от надвигающихся тварей и я годился на эту роль куда больше, чем два обычных человека, пусть они и рыцари, с детства натасканные на войну. Хотя от перспективы получить с флангов двух эров, которые хотят мой смерти, а с тылу выживших арбалетчиков, для которых моя спина идеальная мишень, седалищный нерв явственно чесался. Но все остальные варианты были ещё хуже.

-Двиньтесь, млять — буркнул я, установив свой щит между ма Лидоном и м'Абриштом, закрывая спину, протискивающегося у моих ног последнего арбалетчика и по удобнее перехватывая дротик. Это конечно было не моё копьё, которое я не посчитал нужным брать для драки в лесу, но в стою можно и таким обойтись, тем более, что мои руки длиннее человеческих и я в любом случае имею фору.

А через несколько секунд в стену щитов ударили «пауки». Набежавшего на меня восьминогого кентавра я встретил ударом копья в шею, но он всё равно навалился на мой скуттум, заставив крякнуть от натуги. Тварь была тяжёлой, разогналась прилично, а пятку дротика я в землю не упирал. Извлечь копьё быстро возможности не было, так что я взялся за Гронд, натурально замесив двух нечистых существ, насевших на рыцарей по бокам от меня. А потом размазал голову твари, полезшей с фронта по трупу своего товарища, что ещё подёргивал мохнатыми лапами.

Маленький полукруглый строй же держался, хоть и нёс потери. Всё таки осатские воины свой хлеб с маслом и икоркой кушали не зря и драться умели очень хорошо. Другие на границе с орками давным-давно бы умерли или примерили рабские ошейники. Здоровенные же пауки напали безумной ордой, более напоминающей стаю диких животных, чем дисциплинированное войско. По сути на их стороне были только физические параметры и внезапность, которая уже была утрачена. А дисциплина, навыки и доброе, стальное оружие на нашей. Арбалетчики же стреляли из-за спин передних рядов, благо эти кентавры были тварями высокими. Хоть какое-то, млять, положительное отличие от дихосов, которые и мордами посимпатичнее и такими стадами не ходят. Лишь пахнут подозрительно похоже.

Вдруг картина боя резко изменилась. Ещё мгновение назад членистоногие наседали на нас, бойцы кололи их копьями и рубили мечами, а я месил шестопёром очередного урода с дубиной, истыканной кусками сельскохозяйственных инструментов на манер лезвий. Но вдруг твари отступили, отойдя за деревья, как будто беспрекословно исполнив чью-то команду. Вслух я правда озвучить эту мысль не успел, потому что по передней линии выстрелили несколько нитей, начав споро утаскивать бойцов в лес. Ударили две такие и в меня, но почти мгновенно сгорели в пепел. Феанор был духом неглупым и защищал своего непутёвого товарища из яви. А вот на паутину, настигшую остальных бойцов, его пламя пришлось направить. К счастью далеко никого утащить не успели, лишь один бедолага был захвачен новой нитью, но я спалил и её, выйдя на пару широких шагов из строя и прикрыв на всякий случай невезучего солдата щитом. Сейчас каждый боец маленького войска был на счету, ночь ведь только начиналась.

Однако мои действия возымели неожиданный для меня самого эффект. Огненные вспышки от Гронда не спешили поджигать нечистых созданий, но вот пламя Феанора очень резво перекинулось с паутины на шерсть трупов перед строем и они почти мгновенно запылали. Бойцом пришлось отойти от жара назад, уплотнив арбалетчиков, но по крайней мере в нас пока никто больше не пытался стрелять долбанной склизкой паутиной из задниц.

-Ха-ха-ха — вдруг прорезал едва начавшуюся ночь мелодичный женский смех — Как благородно и как глупо с твоей стороны защищать тех, кто хочет убить тебя.

-Покажись, демон — рявкнул «львёнок» рядом со мной.

-И что это изменит, о благородный рыцарь? Если я подойду к вам по ближе и предстану во всём блеске, ты передумаешь поступать так, как хотел? — мягкие дамский голос спросил с насмешкой, после чего добавил — Сам воздух здесь отлично помнит, как ты хотел привезти голову великана своей госпоже.

Из под шлема рыцаря раздалось рассерженное сопение, а потом он всё же нашёлся с ответом:

-Здесь нет тех, кто поднимет оружие на товарищей, с кем стоял в одном строю.

-Слова, всего лишь слова, смертное существо — снова ответил голос, чьё направление я никак не мог определить, хотя повесил шестопёр на пояс и приготовил дротик — Ты и сам в них не веришь. Сегодня может и не ударишь в спину, но завтра долг заставит тебя выполнить приказ. Так благородно, так глупо, как вы и любите. А потому могучий воин рядом с тобой размышляет, возможно не стоит ждать нового дня?

-Х@ёво у тебя с чтением мыслей — громко сказал я со всей солдатской прямотой, а потом добавил, памятуя о том, что любители человечины обычно жутко бесятся от идеи, что их самих будут жрать — Я думаю о