— Сильно — это просто не то слово. Жжет дьявольски! — поморщившись, пробормотал Холстон.

— Вы в самом деле женились на моей двоюродной сестре? — негромко спросил Джулиан, исследуя ткани возле самой раны.

— Так точно.

— И как же это произошло?

Холстон обратил на него прямой взгляд.

— Мне сейчас рассказать или уж после операции?

Джулиан еле заметно усмехнулся.

— Сейчас.

— Ну что ж… Она занималась в Вашингтоне шпионажем в пользу Юга и очень удивилась, когда в один прекрасный день оказалась в Старом Капитолии. А удивившись, сильно испугалась, осознав, что, если до родственников дойдут слухи о ее положении, они бросятся ее спасать, и у них из-за этого будут… скажем так, неприятности. В общем, она захотела вернуть себе свободу, и как можно скорее.

Джулиан увидел по глазам Холстона, что тот говорит правду.

— И поэтому она согласилась выйти за вас замуж?

Капитан ухмыльнулся и кивнул.

— Ко мне пришла Рианнон и пообещала, что Сидни, выйдя на свободу, оставит разведку в удел мужчинам. Рианнон пыталась связаться с Йеном, но не сумела его найти. Генерал Маги мог помочь, но у него на это ушло бы слишком много времени. А я оказался под рукой. Бегал после ранения за шпионами вместе с людьми Пинкертона. Собственно, именно я и организовал арест вашей сестры.

— Хорошенькое признание. Как раз для операционного стола. Так, значит, моя жена ходатайствовала перед вами за Сидни?

— Ну, тогда она еще не была вашей женой. Они познакомились в Старом Капитолии, куда Рианнон позвали вылечить одного мятежника.

— Сидни вышла за вас замуж и таким образом оказалась на свободе?

— И поклялась покончить со шпионской романтикой.

— А каковы ваши планы теперь?

Холстон вновь поморщился.

— Док, если не возражаете… можно не так сильно давить пальцами на рану? Мне адски больно, черт возьми!

Джулиан спохватился.

— Прошу прощения…

— Сидни сейчас в Вашингтоне. Я не хочу, чтобы она покидала этот город. Одному Богу известно, что с ней станется, если она вернется в Ричмонд. А я… Надеюсь, мне удастся дожить до конца войны и воссоединиться с ней. Я хочу, чтоб вы знали, док, я люблю эту женщину. И думаю, что она любит меня. Правда, она еще не скоро признается в этом из-за своего южного упрямства.

— Ваш брак был законен?

— Более чем. — Холстон впился в него пристальным взглядом. — Скажите теперь, каковы ваши планы, док?

Джулиан еще раз внимательно взглянул на рану.

— Я попытаюсь спасти вам руку, капитан, — наконец проговорил он.

— Слава тебе, Господи… — выдохнул Холстон.

— Но никаких гарантий… — начал было Джулиан свою дежурную фразу, но тут услышал какой-то шум за спиной.

Обернувшись, он увидел входившую в палату Рианнон.

Усталое лицо не уменьшило ее привлекательности. Все так же красива, и осанка все так же царственна. Как странно было видеть ее по-прежнему в черном одеянии. Пора бы уж забыть о том, что она вдова. Она его жена, черт возьми!

Джулиана поневоле охватило волнение. Проклятие, еще не хватало, чтобы у него сейчас начали дрожать руки. Ему захотелось подскочить к Рианнон, встряхнуть как следует за плечи и потребовать наконец ответа, почему она предала его…

— Что ты здесь делаешь? — как можно строже спросил он.

Она замерла на пороге.

— Я здесь работаю и, в частности, ухаживаю за Джессом. И доктор Флауэрз разрешил мне, чтобы я ассистировала во время операции…

— Об этом не может быть и речи.

Рианнон удивилась.

— Но, Джулиан…

— Я не хочу работать с тобой.

— Семейная сцена, надо полагать? — раздался у него за спиной слабый голос капитана. — Друзья мои, нельзя ли отложить эти пререкания? Разберитесь сначала со мной, мне надоело уже терпеть эту боль. Она выворачивает меня наизнанку!

— Уходи, Рианнон. Я серьезно тебе говорю, — бросил Джулиан, оборачиваясь к раненому.

— Подожди, так нельзя…

— Я здесь пленник, но это вовсе не значит, что мне можно навязывать помощников во время операций. Разговор закончен. До свидания.

— Джулиан, я никуда не уйду.

— Можешь остаться здесь, но не мешай мне работать.

— Прошу тебя, постарайся понять…

— Я все давно понял, хотя это надо было сделать еще раньше. За минуту до того, как я увидел тебя в первый раз, мои ребята предупреждали, что нам не следует заходить в твой дом. Но я не послушался. Теперь расплачиваюсь.

— Джулиан, прошу тебя…

Он скрипнул зубами.

Холстон действительно нуждался в срочной операции. Он и так уже потерял слишком много крови. И, черт возьми, Рианнон права. Без ее помощи Джулиану сейчас не обойтись.

— Ладно, так и быть. Зови сюда двух санитаров покрепче и принеси мне эфир. Надеюсь, у янки в госпитале водится эфир?

— Все уже готово, санитары ждут за дверью, — ответила Рианнон. — Инструменты справа от тебя под марлей…

— Что ж, тем лучше.

— Мне не нужна анестезия, я мужчина… — проговорил Холстон.

Джулиан обратил на него суровый взгляд.

— Поверьте мне, вам нужна анестезия.

Рианнон работала споро и умело. Как и тогда, в лесном лагере южан во Флориде. А в палату вошли два рослых санитара, которые отлично знали свое дело. Джулиан взглянул на них и понял — больной не будет метаться на столе и мешать ходу операции. Вскоре в палату вошли Макманус и Флауэрз. Макманус наложил Холстону на лицо эфирную маску. Операция началась. Джулиану даже не потребовалось указывать Рианнон, какие инструменты ему подавать и когда.

Она вновь безошибочно предугадывала каждую просьбу, понимала его с полуслова. Джулиану не хотелось признаваться в этом самому себе, но в глубине души он был очень рад, что работает именно с Рианнон. Она все делала именно так, как требовалось. А кроме того… А кроме того, он несколько раз случайно коснулся ее… Он жадно вдыхал аромат ее кожи… Пару раз ему даже удалось украдкой бросить на нее взгляд…

Вес прошло довольно быстро. Пулю вынули, рану обработали и зашили. Пока Рианнон занималась перевязкой, Джулиан получил возможность немного передохнуть. И тут он впервые вспомнил о том, как жалко выглядит. Форма превратилась в лохмотья, волосы отросли, щеки и подбородок покрылись жесткой щетиной.

И еще…

Он вдруг понял, что ему трудно терпеть присутствие всех этих людей. Даже присутствие Холстона. Ему нестерпимо захотелось остаться наедине с Рианнон и вновь напомнить ей о том, что отныне она — его законная жена…