Оказывается, влияние ректора было не таким уж запредельным и городские власти все же совали свой длинный нос в самые интимные места академии. Ох, чувствую, отольются кошке мышкины слезки, когда власть в Женеве все же перейдет в цепкие ручки Анри и его однокашников.

– Эта ошибка мне дорого обойдется, – печально вздохнула девушка и тут же приободрилась, вернувшись к ответам на мои вопросы: – Ничего страшного с мальчиком в Палатах не случится. Если честно, я не понимаю, откуда взялись эти дикие истории про общину Тихих.

– Ты сейчас о Немых няньках? – не удержался я от вопроса, за что получил укоризненный взгляд.

– Еще одно дурацкое название. Мы зовем их Тихими. Ведь на самом деле нет никаких страшных тайн. Ты не задумывался, куда деваются все сильные менталисты города? Просто представь, что ты получил дар не оценщика, а ментального мага. Соотнеси возможности и контроль. У тебя получается полностью отключить восприятие?

– Полностью нет, лишь пригасить, – согласился я, потому что та же интуиция у меня работает именно на постоянном притоке информации от моего дара оценщика. А еще спасает слабая концентрация энергии творения в окружающем пространстве, а если сталкиваюсь с более насыщенным полем, дар врубается автоматически, и пригасить его довольно трудно.

– С менталистами все еще хуже, – продолжила Ивет, поняв, что я проникся. Представь себе жизнь в доме, где никто не скрывает своих мыслей, проговаривая их как можно громче.

– Так и свихнуться можно, – сочувственно кивнул я, представляя проблемы по-настоящему сильных менталистов.

– Да, и это притом что достаточно мощных артефактов для ментальной блокировки попросту не существует. В академии Тихим живется немного легче, потому что практически у всех урожденных магов врожденная же ментальная защита. Иначе Полю не пришлось бы подставлять тебя. Он мог просто пропустить всех учеников через Тихих, легко узнав, у кого в голове роятся темные мыслишки.

– Тогда какой смысл отправлять к ним сорвавшегося мальца? Он же все равно закроется.

– Ты плохо понимаешь, что происходит в Палатах тишины, – снисходительно улыбнулась Ивет. – Это действительно полноценная община, и со временем они способны создать связи для ментального общения даже с теми, у кого подобных способностей нет и в помине. Рано или поздно, находясь в тишине и не имея возможности нормально поговорить хоть с кем-нибудь, мальчик сам постарается связаться с Тихими. На это уйдет несколько лет, и потом он сильно изменится. Когда у человека нет возможности скрывать свои даже самые потаенные мысли, он поневоле трансформируется. И дело даже не в скрытности, а в понимании. Важнейшая часть ментальной связи – это понимание. Ведь злобу мы копим внутри себя именно потому, что боимся осуждения и даже унижения, если откроем свои сокровенные желания. А в Палатах тишины этого нет именно благодаря понимаю. Поверь, я знаю, о чем говорю, потому что прожила там двенадцать дней три часа и пятьдесят семь минут.

– Больше не выдержала? – без поддевки и даже с сочувствием спросил я, ведь точные цифры явно на что-то намекали.

– Нет, просто ощутила изменения в себе и побоялась стать другой. Я себе нравлюсь такой, какая есть, и не хочу становиться ни хуже, ни даже лучше. Честно говоря, Тихие пугают меня своей благостью и невозмутимостью. Восхищают, но при этом пугают.

– Ладно, с пацаном понятно, – увел я Ивет от явно тяготивших ее мыслей. – А что там насчет настоящих узников?

– Вот с ними все намного жестче. Амбиции ломаются тяжелее всего. Многие сходят с ума, но даже им в конечном итоге помогают вернуться в относительную норму. Хотя с Тихими о норме говорить трудно. В итоге Палаты покидают совсем другие личности.

– Ну и чем это лучше смерти? – нахмурившись, высказал я появившуюся в голове мрачную мысль.

– Ничем, но я предпочитаю относиться к этому как к перерождению. Да, старая личность, скорее всего, стирается, зато появляется новая, не такая опасная для общества.

Да уж, тут было над чем подумать. Ивет, явно понимая мое состояние, а еще наверняка уже опаздывая куда-то по своим очень важным делам, чмокнула меня в висок и снова побежала в душевую. Я усилием воли погасил в себя желание попереться туда следом за ней, потому что опять сработала интуиция и возникло ощущение, что подобный финт ей вряд ли понравится. К тому же эта специалистка по снятию стресса изрядно измотала меня, а ведь еще идти на тренировку с Порывом.

Что самое интересное, за всеми этими перипетиями, тренировками и такими вот неожиданными открытиями очередных граней женевского бытия мысли о предстоящем поединке отошли куда-то на второй план. А ведь он состоится уже послезавтра.

– Кстати, – сказала вышедшая из ванной полностью одетая Ивет, – если хочешь, могу сводить тебя в Палаты тишины.

– Я подумаю.

Неожиданное предложение заставило меня поежился, что вызвало смех девушки:

– Не бойся. За пару минут ничего с тобой, таким уникальным, не случится. И за пару часов тоже. Все, я убежала. Не провожай меня и постарайся не быть назойливым. Не порть такую хорошую дружбу.

Сказав это, она закрыла за собой дверь.

Вот хуманы, конечно, странные существа. Где-то на подкорке у меня вертелись мысли о том, что бы такое сказать, дабы сохранить необязательную природу наших отношений, а когда на это первой намекнула сама Ивет, стало даже немного обидно.

Выгнав из головы ненужные и глупые мысли, я начал собираться на тренировку. Учитель не хуже меня понимал, что до поединка осталось всего ничего. Но, слава богу, не стал напоследок выжимать из меня последние соки. Как говорится, перед смертью не надышишься. Тфу ты, что за мысли в голову лезут? При таком настрое даже радует, что я не пророк.

Тренировка была посвящена усложнению структуры защитных плетений. Эльфу очень не понравилось мое поведение в схватке с мальчишкой. Удивительно, но сегодня меня почти не валяли по арене и не поджигали. Можно сказать, это была не тренировка, а почти занятие по теории магии.

На выходе из раздевалки меня перехватил Жан-Эрик. Я уже заметил, что, несмотря на всю свою занятость, а также наличие нескольких шустрых помощников, просьбы ректора он выполняет всегда лично, даже не доверяясь мессенджерам и телефонным звонкам.

– Месье Петров, ректор просил вас зайти к нему.

Ну, если просил, то почему бы не уважить, хотя просьбы господина Жаккара даже в очень вежливой и мягкой обертке всегда отдают привкусом приказа. Жаль, что в этот раз ректор решил не совмещать разговоры с обедом, потому что жрать после тренировки хотелось очень сильно.

Беседа с могущественным чародеем состоялась