В исчислении женского пола наблюдена умеренность, в соответственность исторических воспоминаний. Одно духовенство и чиновные лица высшей и средней степени приезжали в Сибирь семейно, но, по причине срочного в Сибири пребывания чиновников первых двух степеней, беспримесная чистота крови русской долго принадлежала одному духовенству, как посягавшему на браки в семействах своего чина. Должно, однако ж, припомнить, что и ямщики, и крестьяне, казною или по вызовам переселенные, равно крестьяне беглые, были напутствуемы женами своей родины. Сословие казаков, приходивших или приезжавших на службу одиночками, исключая немногих случаев, оно, как сословие храбрых, завоевало себе подруг разными приемами стратегии чувственной, и в России, и в Азии. Для чего бы не повторить, что поколение в этом сословии первоначально пошло от крови татарок, которые, быв обласканы смелыми пришельцами, взошли на ложе их, впоследствии законное, по подобию сабинянок, и, с чертами кавказского отродья, не обезобразили мужественного потомства. К концу периода выводится женских жизней русского имени 76 439, а всех обоего пола в обоих отделах — 229 227.

В это время города с округами считались более населенными: Тобольск, Верхотурье, частию Тюмень, более Тара, Томск и Енисейск. В Сибири старой и середней исчислено податных дворов с небольшим до 28 000, а в 4 восточных воеводствах с уездами, сообразно с правительственными счетами, полагается податных дворов около 3600, именно: в Илимске 1100, в Иркутске от Оки 1500, в Нерчинске 600 и в Якутске 400. Окончательно выходит по всей Сибири податных дворов 31 676, а всех с неподатными — 37 046.

Сказав главные числа из табели сибирской населенности, составленной применительно к актам своего времени, мы выдаем ее за правдоподобную тем с меньшим сомнением, чем ближе она подходит к государственной цифре 1711 года в числе дворовом, как окажется в начале III периода. Упрек, какой можно бы сделать табели в уменьшении жителей Поморского края, сам собою исчезает, когда захотят прочитать указ 1686 года[168] насчет поморских городов, из которых не в долгое время убыло из 71 000 дворов две трети, или когда захотят повторить ответ самого Петра архангельскому губернатору. Когда губернатор в 1714 г. (6 мая) представлял, что не с кого брать рекрут, царь, соизволив на новую поверку дворов, примолвил: не все крестьяне ушли на Дон и в Сибирь. Такая примолвка есть непререкаемая защита табели.

6. Лишенные прав состояния.

Сообразно усмотрению, что население Сибири, особенно Восточной, частию оплодотворялось преступниками, теперь безвестными, может быть расцветшими в потомственных стеблях, наподобие осеченных кустарников, история сибирская и не думает забыть имена известные, которые по своему состоянию достойны бы лучшей участи и памяти.

Если закон есть порука благосостояния обществ, если история есть подруга закона и обвинительница у потомства, то важные нарушители общественного покоя вечно будут призываемы пред народное зерцало возрождающихся поколений. Кто-то сказал, что погребаемые в Якутске остаются до страшного суда в таком виде, в каком хоронятся. Вельможи или мужи меча, заточенные в нее и давно забытые в России, отмщаются здесь и по смерти печальною известностию. И город, видевший великана злополучного, и архив, в котором хранится статейный список, не позволяют умереть ему, действуя заодно с обнародованным приговором правительства. Таким образом, проходя историю страны под руководством письмен государственных, мы невольно встречаемся с лицами, злоумышлявшими против верховной власти или державы, во свидетельство силы закона.

При царе Алексии были разосланы в 1673 г. по городам Сибири до Якутска и Селенгинска[169] обличенные в соумышленничестве с изменником Дорошенком, как то: запорожский гетман Демка Игнатов Многогрешный и его чиновные соучастники из малороссиян, воронежцев и астраханцев. Мы видели уже, что, в бытность окольничего Головина, Дамьян Многогрешный, в звании селенгинского сына боярского, употреблялся в конных сшибках против монголов.

В 1688 г. привезен в Тобольск бывший малороссийский гетман Самойлович с сыном, которого велено отлучить в Енисейск. Если в самом деле он не виноват в безуспешности Крымского похода и в подозреваемой измене российскому престолу, то можно ли оправдать его в присвоении родственникам своим почетных должностей и в продаже остальных в денежные руки? В старости, в разлуке с сыном и семейством, он получал для своего содержания по 30 алтын на день. Ненасытный человек, для чего столь тяжкие опыты нужны тебе и мне, чтобы увериться, какой малости довольно для здоровья и здравого духа?

В 1697 г. (20 марта) лишенный степени боярства Матвей Пушкин сослан с семьею в Енисейск за участие в стрелецком бунте. Ему (как замечено в VI главе под статьею духовенства) хотелось оплакивать свою участь в особом монастыре и молиться в особом храме, но для внутреннего раскаяния и общенародный храм Голгофа, и кедровая дебрь — как храм для молитвенного духа. Всякое место свято у Бога; Бог беседует с человеком пламенно даже в репейном кусту[170].

Еще в I периоде мы слышали, с которых пор начали отсылаться колодники в Сибирь, но не ранее 1696 г. (21 января) обращено внимание на порядок препровождения. Тогда только установлено давать им проводников, кормовые деньги, и в Верхотурье сделать острог для их помещения.

Облегчим невеселые мысли утешною вестию. Полковник Палей, гроза и молния заднепрская, Палей, года за четыре сосланный в Енисейск по проискам Мазепы, в 1708 г. возвращается из Сибири под Полтаву.

Торжество свободы сладко, сладко и чувство мщения, но чувство кроткое, если чаша горести выпита без упрека и с покорностию, слаще всякого торжества на счетах опыта. Самолюбие упивается радостию и опять жаждет, но сердце испытанное празднует в себе самом независимо, безусловно. Палей ищет глазами Мазепу.

Сыны Сибири! Слышите ли вы в душах своих этот грохот, все отдающийся от громов Полтавской битвы? Вы должны его слышать, потому что ваши предки участвовали на великом позорище победы и видели, как грозными редутами Петровыми раздирались ряды гордого неприятеля. Петр, со дня сего Великий, завещал на возвышенной Полтавской равнине воздвигнуть памятник, достойный славы России; но тут ли конец подвигов, где началась слава? Нет, слава государственная так же обширна, как и нескончаема, следственно, и подвиги, как спутники ея, пойдут на все грядущие времена. Вы увидите поэтому, что и в следующем периоде Сибирь соревновала подвизавшейся России как силами человеческими, так силами денежными и вещественно-животными.