но без фанатизма. Если что занимайте круговую оборону, вступайте в переговоры, тяните время.

– Так точно.

По плану сразу с началом восстания Глеб должен был возглавить атаку Псов на арсенал. Но сейчас события пришлось форсировать. Когда Глеб добежал до арсенала, его соратники по фальшивым ордерам уже проникли внутрь первой полосы защиты и нейтрализовали охрану. Но внутренний периметр из-за событий в городе закрылся. Он не шёл ни в какое сравнение с внешним, но штурмовать его – это время и потери: атаковать Псам придётся с лёгким вооружением.

– Командир, – Глеба встретил на КПП его заместитель по точке Глаголь. – Командующий арсеналом майор хочет переговорить с вами. Так и сказал: требую для переговоров лейтенанта Каховского.

– Передайте, что я иду.

Это был риск, особенно когда с чего-то этот неведомый майор знал его имя. Но если удастся уговорить охрану сдаться? Убедить, что арсенал они всё равно захватят, но тогда охрану попросту перебьют… придётся рисковать.

Глеб и сорокалетний майор встретились ровно посередине десятиметровой полосы между периметрами.

– Здравствуйте, лейтенант. Можете не проговаривать свои условия, я про них и так уже догадываюсь. И сразу отвечаю: я соглашусь. То, что внутренний периметр успел закрыться, не отразится ни в одном логе. Условие, что тогда вы не тронете никого из моих подчинённых. Включая молодых идеалистов, которые сейчас гордо заперлись в семнадцатом ангаре и собираются сражаться до последней капли крови. Мы организованно отступим туда же, – усмехнулся майор, – и приготовимся обороняться. Снаряжение из этого сектора вам всё равно не пригодится.

– Я принимаю. И почему?

– Добавьте, откуда я знаю ваше имя. Наш товарищ, – он выделил интонацией эти два слова, – майор Гладов хорошо о вас отзывался и планировал познакомить с остальными своими друзьями. Но потом и он пропал, и вы тоже – а затем все вместе объявились у Пустынного хана. Не беспокойтесь, именно вас заметили только мы и только потому, что точно предполагали, кого Гладов пошлёт. А ещё нам выгодно, чтобы Пустынный хан имел силу, способную удержать за собой склады «Победоносного». Не только ведь склады? По штату там должно быть кое-какое оборудование для производства запчастей и боеприпасов на местах.

– Да. И спасибо.

Снаряжение и машины для основного каравана ещё разбирали и грузили, когда сработали заряды, подорвавшие высокий забор, отделявший арсенал от основной части купола. В пролом одна за другой ринулись бронемашины на помощь курсантам.

– Говорит Аз. Добро – сто. Доложить обстановку.

– Буки. Держим оборону на Ореховом проспекте. Противник наращивает силы. Риск окружения через семь тридцать.

– Глаголь. Нас встретила полиция. Перекрёсток Победителей и Вишнёвой. Держим оборону.

Глебу захотелось выругаться. Несмотря на неожиданность и потерю внутреннего арсенала, миротворцы сработали слишком хорошо. Восставшие успеют к кадетам, но Буки к этому времени окружат и сомнут. Пленных миротворцы брать не станут. А дальше уже кадетам придётся вооружаться под огнём и с боем пробиваться к арсеналу. На стороне восставших будет тяжёлая техника, на стороне миротворцев опыт и количество. Опять его переигрывают тактически. И опять остаётся надеяться, что зато стратегическую ситуацию он оценил вернее.

– Буки. Дайте координаты ракетного накрытия и чтобы их перехватили, – и переключил канал на миротворцев. – Генерал Ковалёв. Даю вам одну минуту остановить огонь и дать моим людям отойти. Иначе я накрою ваши позиции системами залпового огня. Думаю, координаты накрытия вы тоже приняли, и знаете, что я ввёл под купол бронетехнику.

– Вы не посмеете!

Глеб вывел на забрало текущую ситуацию. Пусть генерал не поверил, что кто-то рискнёт применять под эко-куполом тяжёлое вооружение, его подчинённые были иного мнения и самостоятельно начали отступать. Восстановят или нет эко-купол после ракет – мёртвым без разницы, зенитных систем у миротворцев сейчас нет.

– Я призываю всех, кто поверил лживым обещаниям мятежников, угрожавших таким чудовищным злодеянием, как применение под куполом тяжёлого оружия, вспомнить о присяге и сдаться. Взамен обещаю честное разбирательство.

Генерал не знал, что его слова сейчас услышали только сторонники Глеба. Зато остальной разговор через захваченную сеть жизнеобеспечения будет транслироваться и генеральским бойцам-миротворцам, и вообще всем в Городе.

– Говорит Глеб Каховский. Присяга? Кому? Координатору и клану Гостинцевых? Людям, которые скрыли, что в пустыне завроиды размножились до того, что образуются сквады? Уже погибла целая рота рейдеров. Им соврали, что слух про завроидов фальшивый и отправили обманом на верную смерть. Гостинцевым нужна провокация, и сколько ради устроенного ими шоу погибнет людей в Старой бойне? Или все те, кто не живёт под куполом, уже и не люди? Или присяга господину Навалову? Человеку, который готовил эксперименты с зомби вирусом, отправлял своих подручных привезти в свои лаборатории образцы из Чумной плеши? И больше того, готовился отравить зомби-вирусом оазис Пустынного хана. Одним Божьим провидением те, кто должен был исполнить волю Навалова, с его поручением не справились. А может ещё стоит вспомнить, что господин Навалов недавно решил, что из девочек в сиб-группах можно устроить замечательный элитный бордель? Отныне сразу после учёбы они будут отправляться в чью-то постель. Боевые псы не служат координатору, а служат всем людям колонии. Отныне Боевые псы и кадеты академии сиб-групп считают себя свободными от присяги координатору и присягают на верность Пустынному хану. А теперь дайте нам уйти. И не пытайтесь преследовать, или клянусь, немногие преследователи уйдут с того поля боя.

– Говорит лейтенант Миронов. Боевые псы в составе корпуса миротворцев поддерживают Глеба Каховского. Генерал, ваш последний приказ применить против кадетов и детей, которых они ведут с собой, огнемёты – военное преступление. Своими действиями вы доказали, что знали о преступных действиях координатора и покрывали их. Мы рассредоточились вдоль ваших войск, а что такое Псы, вы знаете.