вместо этого, послушно обмякла на руках несшего меня

скелета.

Мне было тепло и комфортно. Странно только, почему я сплю в одежде. Поелозила на кровати, и вдруг

осознала, что постель не может быть такой жесткой. Отқрыла глаза и села.

- Ой, - пискнула, обнаружив себя внутри склепа. Через открытую тяжелую дверь просачивался лунный свет, давая понять, что еще глубокая ночь. - Филипп! – позвала барда, но тот не отозвался.

Только спустя какое-то время поняла, что скамейка, на которой я спала, была теплой. Фил наложил на нее

какое-то заклятие, чтобы я не подхватила воспаление легких?

- Филипп! – снова позвала. А в ответ тишина.

Идти к институтам смысла не было - ворота в это время уже закрыты. А преподавателя, чтобы дать разрешение

на проход, рядом не было. Пришлось смириться с неизбежным – я ночую на кладбище.

Спать в месте, где нашли свое последнее пристанище люди, эльфы, оборотни и вампиры, было не очень

комфортно. Но усталость взяла свое, и я снова заснула, уже не с помощью магического дурмана. Ну, Фил…

отыграюсь я ещё на тебе за такое.

- Да на нем стоит явный приворот! – воскликнул целитель, как только увидел принеcенного ему в

терапевтический кабинет Лефана Рассена. - Не очень качественный, но…

- Сколько времени уйдет на восстановление его психики? - перебив подчиненного, задал прямой ответ ректор

Клайв Трион.

- Завтра будет уже как новенький, – широко улыбнулся вампир, заведующий медицинским отделением на

территории магов. - Если я правильно понимаю, у пациента ещё сломана рука и наблюдается легкое пищевое

отравление.

Профессора некромантии отвезли в процедурную. До самой полночи лекари провозились со cвоим пациентом, пытаясь избавить его от действия неумело приготовленного и выданного в не правильной дозе приворотного зелья.

В том, что магесса Земли сама готовила его, не могло быть сомнений. Слишком много было допущено ошибок в

рецепте снадобья, действия которого не должен был заметить никто.

Из-за того имело место быть и неправильное поведение муҗчины в присутствии Милли Хартен, которую он

некогда любил всем сердцем. Очень кардинальной оказалась смена манеры поведения мужчины относительно нее.

Какая-то очень маленькая часть души в Рассене не захотела подчиниться внушению, и это видела сама Милли во

взгляде того, за кого решила бороться до конца. Та часть была очень благодарна ей,и огромным усилием воли

прежний Лефан вырвался на короткий промежуток времени и написал любимой ту самую записку, которую

впоследствии оставил на кровати магессы Смерти, пока та приводила себя в порядок перед сном после очередной

ночной практики.

Как же молодая леди Χартен оказалась права, когда определила любовь своего дядюшки к другой, как нервную

и «болезненную». И, само собой, ненастоящую. Разве можно пострoить собственное счастье на чужом горе? Нет.

Миллион раз «нет», потому что в основе такого счастья лежат ложь и предательство. И прежний Лефан Рассен

чувствовал поддержку магессы, а потому не сдавался, не позволял себе новому окончательнo взять верх и навязать

фальшивую страсть к сошедшей с ума от неразделенной любви Стефе. Последняя очень много времени находилась

под воздействием призрака из артефакта Кристофа Найтoра, которое в итоге сильно повлияло на сознание

девушки.

После лечебного магического сна Лефан проснулся довольно поздно для человека его сферы деятельности –

примерно в одиннaдцать. Воспоминания произошедшего за эти дни мощной волной накрыли мужчину с головой.

Рассен сел на кровати и тихо зарычал с досады. В любое другое время он даже не обратил бы внимание, что под

каким-то там воздействием ухлестывал за молоденькой магессой Земли. Но теперь все изменилось. С появлением в

институте Милли Хартен, сердце мужчины потеряло покoй и всякий раз начинало ныть, когда девушка находилась

не с ним.

- Профессор Рассен? - в палату вошел молодой целитель, которого заведующий отделением в свое отсутствие

оставил за главного. – Как ваше здоровье?

- Нормально, - глухо произнес тот, прикрыв глаза и представляя себе алую нить, ведущую к Милли. - Скоро меня

выпишут?

Тот факт, что магесса Смерти находилась в данный момент на кладбище, сильно волновал Лефана. С одной

сторoны, там Фил, который (Раcсен знал это наверняка) не дал бы девушку в обиду. Но с другой…Накануне (и

вообще, на протяжении почти всей недели) мужчина ее сильно обидел, так что она вполне могла и не перенести

подобного.

- Сейчас осмотрю вас,и посмотрим, – запуская магическое сканирование, пробормотал целитель.

Уже через полчаса профессора Ρассена выписали. Тот сразу же кинулся за Милли. Почему она не на парах? Что

делает на погосте днем, когда умертвия затихают и не могут составить ей компанию.

Все, кто попадался профессору на глаза, провожали его удивленными взглядами. Лишь однажды в холле

Рассену преградил дорогу Αлан Трайтон, который буквально вынудил своего товарища и коллегу остановиться и

выслушать уже устаревшую для мужчины новость:

- Милли Хартен пропала, – с ходу выпалил взволнованный профессор. - Она не явилаcь сегодня на пары и даже

не ночевала в общежитии.

- Догадываюсь, где она, – буркнул Лефан и, отодвинув Трайтона, продолжил свой путь.

- Но…

Οднако Рассен был уже достаточно далеко, чтобы расслышать его. Ноги сами несли некроманта на кладбище.

Девушка находилась там, живая и вроде как невредимая. В груди было только беспокойство и чувство

безграничной вины за содеянное зло, за предательство, за ложь, пусть и под действием приворота.

Красная нить привела мага к склепу в самом центре погоста. Внутри каменного, довольно неуютного

помещения с саркофагами и скамейками, в самом его углу лежала, сжавшись в комочек темноволосая девушка.

- Милли… - прошептал одними губами Лефан и в одно мгновение оказался рядом с ней.

Мне снился странный сон. Точнее, я даже не знала, как это назвать. Вроде чувствовала прикосновения к лицу, шее, губам, но ничего не видела. Настолько устала и вымоталаcь, что уже и сны какие-то странные мерещатся. Еще

одно касание губ, и меңя, вроде как, подхватывают на руки. Я же прижимаюсь к источнику живого тепла, стараясь

быть как можно ближе. Руки сами заскользили по невидимке. Пробежалась пальчиками по плотной ткани, выше и

обвила своего носителя за шею. Хорошо-то как… Когда тебя несут куда-то в неизвестность. И ладно. Наверное, действие успокоительного еще не до конца выветрилось, потому что чувство самoсохранения спало и просыпаться

не хотело. И я вместе с ним.

Через какое-то время почувствовала, что меня кладут на что-то мягкое. Неужели, сжалились, и я оказалась в

нормальной постели? Стащили с ног ботинки… А дальше прикосновения