внести коррективы по ходу дела… А я могу что-то перепутать от… — “Паганэль” замялся, подыскивая нужное слово, — от волнения! Поэтому американцы подстраховываются, передавая мне напоминание по радио.

Вообще, мы… простите, я хотел сказать, американцы используют разные места для закладки материалов и постановки меток. Схема такова:

Кронверкская улица, 16. Каждый раз по возвращении из рейса, я должен ставить цифру “2” на фасаде дома № 16. Это — знак моей готовности принять сигнал о закладке американцами тайника.

Перекресток улиц М. Горького и Кронверкской. С перекрестка этих улиц хорошо видна телефонная будка. Это место называется “Максим”. Здесь я должен ставить метку, что готов заложить в тайник собранные мной сведения.

Проспект Добролюбова, 1/79. Этот дом обозначен как “Добро”. Как и на Кронверкской, каждый раз после закладки материалов в тайник мне следует поставить на стене проходного двора “двойку”.

Владимирская площадь. Эта площадь у рынка именуется “Влад”. Если машина генконсульства США стоит носом к тротуару, значит, закладка сделана в Ленинграде. Если багажником к тротуару — в Москве.

Приморское шоссе, 40-й километр. Тайник “Сорок”. Таким названием обозначается дорожный указатель на 40-м километре Приморского шоссе. Как я уже сказал, здесь я должен заложить материалы…

Таким образом, сейчас моя ближайшая задача — это заложить материалы на Приморском шоссе и вслед за этим поставить цифру “2” на проспекте Добролюбова 1/79…» — подытожил свой рассказ «Паганэль».

Тон, которым это было произнесено, не оставлял сомнения в том, что он, вынужденный помощник, близок к коллапсу. А вот этого допустить никак нельзя. «Паганэль» должен еще заложить тайник «Сорок», где разыграются основные события.

Кроме того, он еще должен… Да мало ли, что он еще должен! К его долгам вернуться мы успеем, решили контрразведчики, а сейчас надо срочно его приободрить.

— Ну что ж, похвально, что вы готовы сотрудничать с органами госбезопасности… Это в какой-то мере свидетельствует о вашем раскаянии, что будет обязательно зачтено в дальнейшем. Во время судебного разбирательства. Ну, а сейчас проверим на практике изложенный вами теоретический курс «молодого бойца»… За работу!

…5 сентября «Паганэль» под присмотром контрразведчиков поставил «двойку» в месте «Максим». На следующее утро по пути на работу сотрудник генконсульства США слегка притормозил у телефонной будки и зафиксировал метку.

10 сентября, в субботу, в семь часов вечера у указателя на 40-м километре появилась ничем не примечательная тряпка, измазанная в мазуте. Внутри была консервная банка с информацией от «Паганэля» — тайник «Сорок».

Над подготовкой материалов, оставленных агентом в тайнике, пришлось изрядно потрудиться: «деза» должна выглядеть правдоподобно. Ну, а если что-то вдруг пойдет не так, и контейнер всё-таки попадет к Аугустенборгу, то не радовать же американцев сверхценной информацией — это был бы перебор!

В ту же ночь на проспекте Добролюбова, в условленном месте «Добро», появилась очередная «двойка».

Капкан захлопнулся

Утром в воскресенье 11 сентября сотрудник резидентуры Эдвард Мюллер, действовавший под прикрытием торгового атташе генконсульства США в Ленинграде, убедился, что метка поставлена и, прибавив газу, помчался на Приморское шоссе. Не сбавляя скорости, свернул с трассы на дорогу, ведущую к дачам, где семейство Аугустенборгов находилось с пятницы.

Через сорок минут после прибытия Мюллера с дачи на большой скорости вылетел «форд» с дипломатическими номерами, за рулем которого сидел не Аугустенборг, а юный сотрудник генконсульства. Хотя его принадлежность к ЦРУ не вызывала сомнений, он никак не вписывался в схему, разработанную лучшими умами Лубянки…

Что за черт, неужели ошибка, и тайник будет изымать не резидент, а его подчиненный?!

Это не входило в расчеты группы захвата и уж тем более в планы Андропова, который из разоблачения шпиона столь крупного калибра намерен был извлечь политические дивиденды. Впрочем, не только их…

…Когда поступил сигнал, что Аугустенборг за рулем «мерседеса» с женой и двухлетней дочкой покинул дачу, стало ясно: молодой цэрэушник — это лишь передовой дозор.

Действительно, первая машина миновала 40-й километр, даже не замедляя ход. Но зачем резидент прихватил с собой домочадцев?

«Жена и дочь — это прикрытие», — успокоили себя чекисты.

Никому в голову не могло прийти, что они — главные действующие лица в мизансцене по выемке тайника!

…Внешне на шоссе всё было спокойно, и Лон Дэвид резко остановился у столба с отметкой 40-й километр.

Из «мерседеса» вышла его жена Дэнис, неся на руках дочь, укутанную в детское одеяльце…

Черт возьми, еще один сюрприз!

Со стороны всё выглядело так, будто заботливая мать хочет помочь своему дитяти сделать «пи-пи».

Одеяльце соскользнуло с тела ребенка и упало, точно накрыв лежащую на бетонном основании столба грязную тряпку-контейнер.

Скорчив брезгливую гримасу, Дэнис в одно касание подхватила одеяльце и, держа его одной рукой, а дочь — другой, ринулась обратно к автомашине.

Ловкость, с которой американка уронила, а затем подняла одеяльце, не оставляла сомнений, что мизансцена «а ля пи-пи» тщательно отрепетирована.

Всё это время резидент сидел в машине и, не выключая двигателя, держал ногу на педали газа.

…Миссис Аугустенборг открыла заднюю дверцу, бросила одеяльце с тряпкой на пол, ребенка усадила в детское кресло, притороченное к заднему сиденью, как вдруг прямо перед ней выросли гренадеры в камуфляже.

В ту же секунду надрывно взвыл мотор «мерседеса» — это Лон Дэвид до упора выжал акселератор, пытаясь сбежать. Тщетно! Радиатор машины уперся в колесо бензовоза, а резидент был выброшен из салона. Дэнис билась в истерике на руках у гренадеров…

…Дипломатические машины, как известно, неприкосновенны, то есть обладают правом экстерриториальности, но… победителей не судят. Да и приказ Андропова: «резидента взять с поличным!» — для «альфовцев» превыше дипломатического протокола…

Свет в конце туннеля

До выемки Аугустенборгом тайника оставалось всего две недели, но план мероприятий по задержанию американского разведчика так и не был сверстан.

Нет-нет, какие-то варианты члены оперативного штаба продолжали предлагать, но они не устраивали либо генерала Красильникова, либо генсека. Последний был вне себя из-за неспособности своих бывших подчиненных предложить что-либо стоящее, и его план мести отцу резидента летел в тартарары!

Генерал Красильников, засиживаясь до глубокой ночи в своем рабочем кабинете, стал с грустью приучать себя к мысли о досрочной отставке…

Но однажды, то ли во время тысячекратного просмотра видеопленки, на которой был запечатлен ландшафт, окружавший Приморское шоссе, то ли во время скрытной рекогносцировки местности в районе объекта «Сорок» («альфовцы» выходили туда под видом грибников) кому-то пришла замечательная мысль: надо вырыть подземный ход!

Мысль о подземном ходе отнюдь не выглядела фантастичной. Дело в том, что