– Герцог прислал нам полный отчет о сражениях, но это чтение не для прекрасных дам, – король приосанился, явно чувствуя себя воякой и победителем, – скажу лишь, что это был изумительно тонкий план. Настоящая вершина стратегического искусства, и Рокэ осуществил задуманное лично. Первый маршал Талига поразил своими подвигами весь Фельп. По решению Дуксии его мраморная статуя будет установлена в галерее Славы.

– Он не ранен?

Ах, какие мы заботливые! Или наоборот? Хотим, чтоб было худо? А вот не будет тебе такой радости, не дождешься!

– Потерь среди талигойцев нет. – Фердинанд от избытка чувств сиял не хуже полной луны. Славный человек, не то что жена. Славный и добрый, храни его Создатель!

– Слава святой Октавии, – закатила глазки Катарина. – Мы молились за победу и за то, чтоб воины вернулись к тем, кто их ждет.

– А кто из ваших придворных дам ждет сына и брата? – спросил король, усаживаясь на пресловутый пуф и скрывая его целиком.

– Госпожа Арамона с дочерью, – пропела ее величество, улыбаясь его величеству.

– Мы хотим их видеть, – пропыхтел Фердинанд.

Луиза послушно сделала реверанс. Король милостиво кивнул, но, когда примеру матери последовала Селина, кивком не обошлось.

– Какая красавица! – восхитился его величество. – Волосы как солнышко… Сколько тебе лет, дитя?

– Будет восемнадцать, – пролепетала Селина, заливаясь краской, – весной…

– Она младше, чем были вы, когда мы встретились, – Фердинанд поцеловал супруге руку и вновь обернулся к Селине: – Мы можем что-нибудь сделать для тебя?

– О, – дочка дрожала как осиновый лист, – ее величество так добра, так добра…

– Да, – король соизволил подняться и потрепать Селину по щечке, – наша супруга – сама доброта. Но если тебе или твоему брату что-нибудь потребуется, не бойся попросить нас.

– Мы счастливы служить вашему величеству, – Луиза, как могла, неуклюже протиснулась вперед, загородив дочь. Фердинанд – славный человек, но Катарина – змея. Вряд ли ей нравится, что супруг, каким бы тюфяком тот ни был, сюсюкается с молоденькой девочкой и напоминает, что королеве давно не семнадцать. Увы, короля придется испугать. А что может быть страшней уродливой мамаши? Фердинанд, правда, оказался не из пугливых.

– Теперь мы видим, в кого у вашей дочери такие волосы, – улыбнулся Фердинанд Оллар. – Селину мы запомнили. А как зовут вашего сына?

– Герард, – промямлила Луиза и поправилась: – Герард-Жозеф-Ксавье Арамона ли Кредон.

– Мы только что подписали патент на его производство в офицеры. Маршал Алва отзывается о нем как о расторопном и смелом молодом человеке.

Рокэ доволен Герардом… Слава Создателю, она так боялась, что мальчик кэналлийца разочарует.

– Благодарю, ваше величество.

– Пустое… Вы и ваши дети можете рассчитывать на нашу благосклонность. Дорогая, – король поцеловал супруге руку, – мы созываем Лучших Людей, дабы обрадовать их известиями из Фельпа. Вечером мы навестим вас.

– Я буду ждать ваше величество, – проворковала Катарина. Луиза очень надеялась, что стерва не заметила неистовой ненависти в глазах Айрис Окделл.

2

Альдо, по своему обыкновению, стуком не озаботился, влетев к Роберу, как к себе. Возмущенный подобной бесцеремонностью, Клемент восшипел и удалился, а сюзерен плюхнулся на стул и выпалил:

– Надо что-то делать!

– С чем? – переспросил несколько обалдевший Иноходец.

– С Ричардом… Я, конечно, понимаю, он – юноша вежливый, но нельзя же тянуть до бесконечности.

Робер Эпинэ с удивлением воззрился на Альдо Ракана. Последнее время у сюзерена появилась премилая привычка: от разговора с самим собой он переходил к разговору с другими, отчего у собеседников отвисала челюсть.

– Альдо, ты о чем? При чем здесь Дикон?

– Да о женитьбе этой дурацкой. – Альдо вытащил из корзинки, каковую Клемент почитал своей нераздельной собственностью, миндальное печеньице и принялся грызть. – Меня никто не спрашивал, невесту никто не спрашивал, а расхлебывать мне. Я же не слепой, вижу, Дикон глаза прячет. Я его спрашивал, в чем дело, он говорит, ни в чем, а я про этих Окделлов наслышан. Они все всерьез принимают…

Ну, положим, всерьез все принимают не только Окделлы, но и кое-кто другой, но у Ричарда и впрямь не лицо, а грифельная доска – читай, не хочу! Неудивительно, что Ворон все понял.

– Ричард о тебе и своей сестре, к слову сказать, ее зовут Айрис, со мной не говорил. И вообще, чего тебе бояться – где Сакаци, а где Надор! Мирабелла Окделл должна понять, что ваш брак сейчас невозможен.

– Сейчас – да, – принц принялся за второе печеньице, – но когда я вернусь в Кабитэлу, мне предъявят кошкину прорву счетов, и первым будет этот. Даже если Айрис к этому времени выдадут замуж, у нее есть сестры, а у меня нет ни малейшего желания связывать себя даже с Окделлами. Я женюсь не для того, чтоб порадовать какое-нибудь семейство, а чтобы усилить трон. Лучше всего подойдет кто-то из дочерей Фомы Урготского. Дриксенские гусыни слишком много о себе полагают, и потом, привязывать себя к кесарии – упаси Создатель!

– А как же Альберт? – пробормотал Робер. – Матильда что-то такое вроде говорила.

– Да знаю я, – отмахнулся Альдо. – Альберт хочет нас с тобой продать на племя. Тебе хочется быть мужем при коронованной жене или, того хуже, при дочке какого-нибудь завалящего дожа? Мне – нет! И вообще, я женюсь только после коронации.

– Ты так уверен…

– А ты – нет?

Уверен. В обратном. Но говорить это Альдо бесполезно, в своей звезде принц не сомневается, и его еще не била жизнь.

– Я стал суеверен, – Иноходец старательно вздохнул. – Мы слишком много насочиняли перед поездкой в Сагранну…

– Глупо вышло, – согласился Альдо. – Гоганы ни Змея не смыслят ни в политике, ни в военном искусстве. Торгаши и повара, они и есть торгаши и повара. Хорошо, что мы от них отделались.

– Ты в этом уверен?

– Конечно, иначе они б тут за каждым кустом сидели. Мэллит говорит – без ары Енниоль ничего не может, а здешние куницы уже почти не куницы.

– Прости, не понял.

– А чего понимать? Клали они на всякое первородство, им лишь бы деньги грести. У них даже имена эсператистские, ни балахонов тебе, ни бород, ни благовоний, и говорят без вывертов, сразу и не поймешь, что гоган. Ладно, ну их, надо решать, что с Ричардом делать. Сил нет смотреть, как он куксится.

– Альдо, уверяю тебя, к Айрис это не имеет никакого отношения. Я даже не уверен, что он знает о вашей помолвке.

– Тогда с чего он молчит и врет?

– Мне кажется… – Робер поднатужился еще раз и нашелся: – Ему не хватает приключений. Побывав на войне и пожив в столице, трудно сидеть смирно.

Лучше б он этого не говорил: сюзерен вскинул голову, как норовистый скакун:

– А кто сказал, что мы будем ждать у моря погоды?! Конечно, лезть втроем в Гальтару не стоит, но с Борнами и Саво мы туда доберемся.

– Альдо! – Вот