стоял у входной двери.

Констанция подняла глаза. На долю секунды в ее глазах промелькнул дикий страх и что-то еще, неуловимое; затем лицо снова приняло прежнее бесстрастное выражение.

Д'Агоста поднялся.

— Не беспокойтесь. Наверное, соседские ребятишки озорничают. Пойду посмотрю.

Он отложил папку в сторону, проверил оружие и пошел к библиотечным дверям, но в этот момент увидел в гостиной направляющегося к нему Проктора.

— Джентльмен хочет увидеться с вами, сэр, — сказал Проктор.

— Ты принял меры предосторожности? — спросил Д'Агоста.

— Да, сэр, я…

В этот момент в галерее появился человек в инвалидной коляске. Д'Агоста в изумлении раскрыл глаза: он узнал Эли Глинна, главу компании «Эффективные инженерные решения».

Человек протиснулся мимо Проктора и Д'Агосты и подъехал к одному из библиотечных столов. Быстрым движением руки отставил несколько книжных стопок, расчищая себе место. Выложил на стол бумаги: светокопии, карты, строительные планы, диаграммы.

Констанция поднялась и стояла с книгой в руке, смотрела.

— Что вы здесь делаете? — спросил Д'Агоста. — Как вы нашли это место?

— Неважно, — сказал Глинн, повернувшись к Д'Агосте. Здоровый глаз его ярко блестел. — В прошлое воскресенье я пообещал кое-что сделать.

Он поднял руку в черной перчатке, в ней был тонкий скоросшиватель. Глинн положил его на стол.

— В этой папке — предварительный психологический портрет Диогена Дэгрепонта Вернули Пендергаста, дополненный в связи с последними событиями. Во всяком случае, это то, что мне удалось собрать из новостных репортажей и собственных источников. Рассчитываю, что вы расскажете мне больше.

— Мы многое можем рассказать.

Глинн поднял глаза.

— А вы, должно быть, Констанция.

Ее поклон выглядел почти как реверанс.

— Ваша помощь тоже понадобится.

— Буду рада.

— Откуда столь внезапный интерес? — спросил Д'Агоста. — У меня создалось впечатление…

— Впечатление, что я этому делу не придаю большого значения? Да, так оно и было. Сначала мне казалось, что это сравнительно несложная проблема, к тому же легкий способ заработать деньги. Но затем произошло это. — И он постучал по скоросшивателю. — В мире нет более опасного человека.

— Что-то я не пойму.

На губах Глинна заиграла мрачная улыбка.

— Поймете, когда прочтете психологический портрет.

Д'Агоста кивком головы указал на стол:

— А это что за бумаги?

— Светокопии и планировка сверхсекретного отделения Херкмур.

— Зачем?

— Думаю, это совершенно очевидно. Мой клиент — агент Пендергаст.

— Но Пендергаст находится в Бельвью, а не в Херкмуре.

— Он скоро окажется в Херкмуре.

Д'Агоста изумленно взглянул на Глинна.

— Уж не хотите ли вы сказать, что мы… устроим ему побег?

— Хочу.

Констанция едва не задохнулась.

— Это одна из самых страшных тюрем в стране. Никто еще не сбежал из Херкмура.

Глинн не спускал глаз с Д'Агосты.

— Знаю.

— Вы полагаете, это возможно?

— Все возможно. Но мне нужна ваша помощь.

Д'Агоста посмотрел на бумаги и светокопии, лежащие на столе. Там было все — диаграммы, чертежи технической, электрической и механической систем здания. Затем взглянул на Констанцию. Та едва заметно кивнула.

Он снова заглянул в здоровый глаз Глинна. Впервые за долгое время в нем вспыхнула яростная надежда.

— Согласен, — сказал он. — Да поможет мне Бог. Я согласен.

На покрытом шрамами лице Глинна расцвела улыбка. Он легонько стукнул по бумагам затянутой в перчатку рукой.

— Приступим, друзья мои, у нас много работы.

Дуглас Престон, Линкольн Чайлд

Книга мертвых

Глава 1

Утреннее солнце золотило мощеную подъездную аллею, ведущую к служебному входу Нью-Йоркского музея естественной истории, ярко освещало стеклянную будку охраны у гранитной арки. В крохотном помещении, развалившись на стуле, сидел старик, знакомый каждому сотруднику музея. Он с видимым удовольствием посасывал трубку, наслаждаясь одним из тех теплых предвесенних дней, которые иногда выпадают в Нью-Йорке в феврале, заставляя нарциссы, крокусы и фруктовые деревья распускаться раньше времени — лишь для того, чтобы неминуемо замерзнуть в конце месяца.

— Доброе утро, док! — снова и снова повторял Керли, одинаково приветливо кивая спешившим на службу клерку из отдела писем и директору по науке. Хранители назначались и уходили в отставку; директора вступали в должность, получали славу и почести, а потом с позором изгонялись. Каждый человек, возделывающий землю, обречен в конце концов оказаться погребенным под нею, но невозможно себе представить, чтобы Керли когда-нибудь покинул свою будку. Он был такой же неотъемлемой частью музея, как ультразавр, встречающий посетителей в Большой ротонде.

— Здорово, приятель!

Услышав непривычно фамильярное обращение, старик нахмурился и, подняв глаза, успел заметить посыльного, швырнувшего в окно увесистый пакет, который приземлился как раз на маленькую полку, где охранник держал табак и рукавицы.

— Послушайте! — воскликнул Керли и, выглянув из окна, замахал руками. — Эй, я вам говорю!

Но посыльный уже мчался прочь на велосипеде с толстыми шинами, и старик разглядел лишь туго набитый рюкзак у него на спине.

— О Господи! — пробормотал Керли, уставившись на сверток длиной примерно двенадцать, а шириной и толщиной восемь дюймов. Грязная коричневая оберточная бумага была перевязана старинной бечевкой, какой уже давно никто не пользуется, и выглядела так, словно посылка вместе с доставившим ее человеком побывала под колесами грузовика. Надпись, сделанная неровным детским почерком, гласила: «Музей естественной истории, хранителю коллекции камней и минералов».

Задумчиво глядя на сверток, старик вытряхнул трубку. Каждую неделю дети присылают в музей сотни посылок с «пожертвованиями» — от раздавленных жуков и самых обычных, не представляющих никакого научного интереса камней до наконечников для стрел и мумифицированных трупов животных, погибших под колесами автомобилей. Вздыхая, Керли с трудом поднялся со стула и сунул сверток под мышку. Положил трубку на полку, открыл дверь и, моргая, вышел на солнечный свет. Потом направился в сторону отдела корреспонденции, который находился всего в нескольких футах от его будки, — чтобы попасть в него, нужно было лишь перейти подъездную аллею.

— Что это у вас, мистер Таттл? — раздался голос у него за спиной.

Керли обернулся и увидел Дигби Гринлоу, недавно назначенного помощником директора по административным вопросам, — тот выходил из туннеля, ведущего от служебной парковки.

Керли ответил не сразу. Ему не нравился Гринлоу с его снисходительным «мистер Таттл». Несколько недель назад помощник директора сделал ему замечание — дескать, он недостаточно тщательно проверяет пропуска у сотрудников, «практически не заглядывает в них». Черт возьми, ему и не нужно в них заглядывать! Он в лицо знает каждого служащего музея.

— Посылка, — нехотя пробормотал старик.

В голосе Гринлоу зазвучали менторские нотки:

— Посылки полагается сдавать непосредственно в отдел корреспонденции. А вы не должны покидать свой пост.

Керли продолжал идти. Достигнув определенного возраста, он обнаружил, что самый верный способ бороться с неприятностями — делать вид, что