– Ну, ведь это так приятно, когда твой муж тебе помогает, а ты строишь из себя дуру.

Маша загадочно улыбнулась, а у Димки окончательно съехала крыша.

– Кать, – ещё не придя в себя, произнес он, –  я пойду одеваться?

– Иди, –  разрешила Маша, понимая, что выиграла это сражение.

Выбрать что-нибудь приличное из гардероба Кати было также сложно, как и найти жениха для прежней Маши. Чёрные джинсы она натянула сразу, а вот с верхом оказалось всё гораздо сложнее. Вырезы во всех Катиных блузках оказались не в меру глубокими, немногочисленные футболки сверху до низу были залеплены стразами и крупным аляповатым подростковым принтом. Единственная приличная серая водолазка оказалась с пятнами от кофе.

Ладно. Стразы так стразы, решила Маша, натягивая самую консервативную из всех футболок. Всё же лучше, чем развратные блузки или грязная водолазка. Похоже, настало время кардинально обновить Катин гардероб.

Через полчаса она была уже готова. Димка полностью одетый в чёрные костюмные брюки и светлую рубашку с коротким рукавом ждал ее в прихожей.

– Хорошо выглядишь, – одобрительно кивнул он, внимательно изучив Катину внешность, – а почему не накрасилась?

– Я накрасилась. –  Просто ответила Маша и попыталась улыбнуться, когда Димка, наклонившись, уставился на ее лицо.

– Действительно, накрасилась, – растерянно пробормотал он.

– Это называется –  естественный макияж, – уточнила Маша.

– Понятно, – Димка взял с полочки ключи, – так тебе идет гораздо больше, чем…. –  Он воспроизвёл жест руками, предполагая её вчерашний мейкап.

– Я знаю, – кивнула Маша, наклонившись в поисках подходящей пары обуви, в которой она смогла бы ходить.

Обнаружив в дальнем углу шкафчика пару неплохих балеток, Маша с наслаждением всунула в них ноги. На каблуках она была почти вровень с Димкой, а в балетках едва доходила ему до плеча. Интересно, сколько же сантиметров были вчерашние каблуки?

Димка, если и удивился, что Катя не надела каблуки, промолчал, предпочитая просто наблюдать за женой, которую он не узнавал уже второй день.

Возле подъезда стояла их машина. Едва выйдя из дома, Димка взял Машу за руку, в буквальном смысле этого слова, и подвел к стоявшей на тротуаре «Ауди».

– Прошу. –  Он пикнул сигнализацией и распахнул перед ней дверцу.

В салоне было душно, пахло лимонным освежителем воздуха и сигаретами, лежащими на панели. Димка занял водительское кресло и завел мотор. Маша с неприязнью покосилась на сигареты, которые, судя по всему, курила прежняя Катя, и, под изумленный взгляд мужа, засунула пачку поглубже в перчаточный ящик.

Поездка по городу заняла около получаса. Они сами и его родители жили на окраине города, только с разных его сторон. Маша же в основном вращалась в центре, крайне редко забредая в отдаленные его участки, поэтому дорогу, по которой её везли, знала плохо и просто наслаждалась поездкой, наблюдая за всем, что происходило на улице через лобовое стекло.

– Кать, – Димка повернулся к девушке, когда они остановились на парковке возле пятиэтажного панельного дома, – когда захочешь уйти только скажи.

– Обещаю. –  Маша подняла вверх правую ладонь. Димка улыбнулся, и они пошли к подъезду.

Квартира его родителей находилась на первом этаже, напротив двери в подъезд. Маша даже не ожидала, что будет так волноваться, но, чем ближе они подходили, тем страшней ей становилось. Димка, чувствуя ее испуг, ободряюще улыбнулся и подал руку. Девушка с благодарностью посмотрела на него.

Дверь открыли сразу, видимо, уже их ждали. Немолодой седовласый мужчина, празднично одетый по случаю их визита, посмотрел на обоих и пригласил войти.

– Дима, Катя, вдвоем пришли. –  Он тоже заметно нервничал. –  Очень хорошо. Проходите.

Из полутёмной прихожей молодые люди попали в зал, где на диване сидела женщина, которая, как они вошли, встала. Подошла. Обняла Диму, метнула гневный взгляд на Катю.

– Здравствуй, сынок, ты как?

– Нормально. –  Парень попытался освободиться из её цепких объятий.

– Не заболел? –  Женщина всматривалась в лицо сына, пытаясь рассмотреть на нем следы усталости или болезни. К её удивлению, Дима выглядел бодрым и его глаза радостно блестели.

– Да не заболел, не заболел. –  Он отстранился. –  Всё нормально.

– Ну, а ты? –  Женщина посмотрела на Катю и вдруг поморщилась. Девушка содрогнулась, ошарашенная такой откровенной ненавистью. –  У тебя как дела?

– Хорошо. –  Испуганно пробормотала Маша. –  Здравствуйте. –  Добавила она невпопад. Приветствие женщина пропустила мимо ушей и на вежливые слова Маши не ответила.

– Не знаю, не знаю. –  Она снова повернулась к сыну. –  Вроде, выглядишь неплохо. –  Женщина попыталась потрепать его за щеку, но Димка увернулся. –  Но чует материнское сердце…. –  Она повернулась к Кате и погрозила пальцем. Маша сглотнула колючую слюну.

– Мам, не начинай. –  Димка притянул Катю за руку к себе поближе. Они и раньше не ладили с его матерью, но Катя как-то защищалась. Даже сама спорила с Тамарой Александровной, а сегодня, вдруг, ни с того ни с сего, спасовала. И у Димки сработал естественный рефлекс –  защищать свою женщину от любых нападок матери, которая представлялась сейчас ему ужасной мегерой, в то время как Катя, своим спокойствием и некоторой испуганностью, вызывала лишь умиление и желание оберегать. –  Если не прекратишь, мы уйдем. –  Строго пообещал он.

Тамара Александровна переводила взгляд с одного ребенка на другого. Катя молчала и не перечила сыну, а тот готов был яростно защищать её. «Даже плечи расправил», – пронеслась мысль в голове женщины. И это ту стерву, которая весь год мучила и изводила его? Из-за которой он не спал по ночам, дожидаясь её позднего возвращения с вечеринок? А уж сколько раз ей приходилось видеть его слёзы! Тамара Александровна всей душой ненавидела свою невестку.

– Томочка! –  В разговор вступил отец Димы. –  Накрывай на стол. Дети пришли в кои веки. –  Женщина упрямо поджала губы, но, ничего не возразив, вышла из комнаты. –  Не обращайте на неё внимания. –  Махнул рукой отец. –  Она просто вбила себе в голову, что у вас всё плохо. А у вас ведь всё хорошо? –  Он с надеждой посмотрел на сына.

– У нас всё хорошо, – заверил его Димка и, словно в подтверждении своих слов, положил ладонь на Катино плечо. Помимо собственной воли, сердце Маши затрепетало.

– Ну, и отлично.