— В лесу родилась елочка, в лесу она росла, — негромко пропел Олег. — Зимой и летом стройная, зеленая была…

— Ты чего это, ведун? — с подозрением оглянуло Сварослав.

— Не обращай внимания, — усмехнулся Середин. — Просто вот думаю, холода крепкие стоят. Новогодние.

— Дык… Откуда ж на новый год холода? — не понял волхв, для которого смена лет происходила в сентябре. — О чем ты?

— Стой! — Середин подтянул поводья, заставляя гнедую перейти с рыси на шаг, сдернул рукавицу, покрутил кистью руки.

— Затекла? Обморозил?

— Около того, — тихо ответил Олег, чувствуя, как наливается жаром примотанный на привычное место серебряный крест. — Не нравится мне здесь что-то…

Он пошарил за седлом и привычно принял щит в левую руку. Правой проверил, удобно ли свисает из кармана петля верного кистеня. Кистень — не пистолет. Осечек у него не бывает, смазка не застывает. Даже не тупится, как сабля. Лишь бы выдергивался легко, а там — никакой оборотень не страшен.

— Не опасайся, ведун, — покачал головой старик. — Который раз сим путем иду. Ели здесь нехорошие, но спокойные. Лиха не таят.

— Я знаю, — кивнул Олег. — Да только ты, Сварослав, лучше позади держись. Осторожного и судьба пуще хранит, и боги от испытаний избавляют…

Спокойным шагом Середин обогнул по широкой дуге поросший густым кустарником мысок и притормозил. Покосился на старика:

— А другого пути к Бабе-Яге нет?

— Сей зимник самым удобным издавна… — начал волхв и осекся, увидев выстроившихся поперек реки коричневых големов и трех ящеров, нетерпеливо бьющих хвостами позади строя. Монстров было не больше десятка, но этого с избытком хватало, чтобы перекрыть протоку от берега до берега.

— Ты был прав, Сварослав, — задумчиво качнул головой Олег, оглядывая нежданных гостей. — Как же они нас обогнать ухитрились?

— Что делать станем, ведун? — натянул поводья старик.

— Удирать!!! — заорал Середин, видя, как глиняные чудища нетерпеливо двинулись на людей, и со всей силы рванул левый повод. — Выноси, родимая!

Гнедая дважды упрашивать себя не заставила и во весь опор понеслась по старым следам, разбрасывая ногами легкую снежную пыль.

— Стратима бессмертная, твоих крыльев молю! — мчался в нескольких шагах позади волхв.

Големы отстали сразу, а вот трое ящеров гнались за путниками широкими, трехметровыми скачками, едва не дотягиваясь мордами до лошадиных хвостов, низко пригибая головы при каждом прыжке и балансируя далеко вытянутыми хвостами. Поворот протоки, еще один — и все вместе они вылетели на заснеженный простор Печоры.

Олег оглянулся еще раз. Волхв держался рядом, ящеры отстали от силы на пять шагов.

— Зеленые, кажись, живые, — негромко отметил ведун. — Против таких хороший клинок надежнее будет…

Он прекратил давить пятками бока кобылы — отчего та сразу скинула скорость, — вытянул саблю. Клинок он ковал сам, а потому мог быть уверен в нем, как в собственной руке.

Волхв и заводные кони промчались мимо. Первый ящер, сделав мощный рывок, дотянулся почти до крупа лошади — и тут Середин дернул поводья, одновременно взмахнув саблей справа от себя. Ящер отреагировать не успел, и его низко опущенная голова сама вошла под лезвие. Остро отточенная сталь распорола ему кожу, перерубила выступающую вперед челюсть и глубоко врезалась в череп. Двуногое порождение магии еще продолжало торопливо переставлять лапы — но уже падало и собственным весом легко освободило клинок из сочащейся чем-то темным раны.

— Давай! — Ведун потянул левый повод, одновременно втыкая пятки кобыле в бока, но гнедая не сообразила, чего от нее хотят, и вместо того, чтобы шарахнуться в сторону, вскинула голову и возмущенно заржала.

— Ква… — только и успел произнести Олег, прежде чем второй ящер всей своей массой врезался в четырехногую дуру. От удара Середин кувыркнулся через круп и ухнулся в снег, представляя, как сейчас его станут рвать в куски сразу две зубастые морды.

Однако матушка-зима решила сделать непутевому колдуну драгоценный подарок: обе тяжеленные твари, со скрежетом прочерчивая когтями во льду глубокие борозды, пронеслись мимо. Каких-то пара секунд — но ведун успел вскочить, подхватить оброненный щит и замереть, для устойчивости широко расставив ноги.

Ящеры наконец развернулись, вытянули морщинистые шеи и, угрожающе шипя, кинулись в атаку. Олег встретил щитом распахнутую пасть, чуть отступил, краем глаза следя, как второй враг разворачивается боком, и в последний момент резко пригнулся, пропуская костяной шар над головой. Послышался звучный шлепок, возмущенное шипение… Когда ведун выпрямился, зеленые твари сердито пыхтели друг на друга, притоптывая, как торопящиеся в туалет малолетки.

— Я здесь, бестолочи! — не удержался от довольного смеха Олег.

На этот раз на него кинулся только один ящер, снова попытавшись вцепиться куда-нибудь широко разинутой пастью. Правда, щит опять оказался немного больше в диаметре. Середин встретил тычок прочным деревянным диском, после чего со всей силы ткнул сбоку изогнутым сабельным клинком. Ящер обиженно вякнул, чуть отскочил, попытался цапнуть ведуна справа за ногу, но получил новый укол, зашипел, как тысяча рассерженных гадюк, выпрямился во весь рост и попробовал сверху ухватить Олега за голову. Середин вскинул саблю над головой, и его зеленый враг сам напоролся шеей на лезвие. Ведуну оставалось только успеть выскользнуть из-под удара и хорошенько рвануть лезвие к себе, разрезая клинком вены и трахею. Неумелый противник повалился в снег, судорожно подгребая его под себя и мелко постукивая хвостом.

— Экзамен по начальной военной подготовке не сдал, — с облегчением выдохнул Середин, возвращая саблю в ножны, присел, тоже набрал снега и отер им себе лицо. Сейчас ему было жарко как никогда.

Внезапно он вспомнил о третьем ящере — вскочил, схватившись за саблю и оглядываясь по сторонам… Но третье порождение магии тоже лежало на льду, а рядом с ним возвышался на скакуне, нетерпеливо переставляющем ноги, седобородый волхв.

— Чем ты его, Сварослав?

Старик пожал плечами, показал свой посох. По мнению Олега, воевать этой палкой было совершенно невозможно — разве против скоморохов с их ножами и волынками… Впрочем, от волхвов всегда можно ожидать самых невероятных сюрпризов.

— Это же надо — тиранозавра палочкой завалить… — Середин опять закрутил головой, пытаясь понять, откуда исходит до боли знакомый запах, присел возле окончательно замершего ящера, макнул кончики пальцев в лужицу, поднес к носу… — Ешкин кот! Отработка!

Он в растерянности взглянул на старца, опять понюхал пальцы. Сомнений быть не могло — в жилах ящера текло отработанное моторное масло!

— Хотя почему отработанное? — поправил сам себя ведун. — Может, такое оно быть и должно. Или это вообще не масло, а что-то похожее… Типа нефти… Или керосина…