может поставить тебя на мытье посуды.

Пакс кивнула и решила послушаться Андреа. Перед тем как уйти, она добавила:

– Тебе очень шел золотой наряд.

Слова Пакс не выходили у Андреа из головы, даже когда он остался один. Он зашел за ширму и взял творение мастера Вальбера. Он подошел к зеркалу и прижал его к себе. Его внешность сильно контрастировала с нарядом. На изящной Сильвинии он смотрелся безупречно, но на нем напоминал старую занавеску. Чтобы почувствовать собственную красоту, Андреа приходилось прибегать к дару Персоны.

Огорченный юноша отложил наряд и подошел к пыльной ржавой клетке, что уже много лет стояла в его комнате. На первый взгляд она казалась бесполезной, но для Андреа служила источником воспоминаний, метафорой для грез. Она возвращала юношу к прежней жизни и напоминала, что после стремительно приближавшегося восемнадцатилетия его поджидало будущее.

В тот вечер охваченный странным предчувствием Андреа приподнял засов, будто выпуская на волю сидящую внутри невидимую птицу. Так и они освобождали приют для тех, кто нуждался в нем. Андреа чувствовал, что ветер переменился. И что у птицы, какой бы она ни была, должна оставаться свобода делать собственный выбор.

3

Уроки сестры Агнессы

Когда на следующее утро Андреа вышел из комнаты (что произошло значительно позже, чем хотелось бы сестре Агнессе), он обнаружил на траве внутреннего дворика троих детей, сгрудившихся в кружок. Тиберий, Северин и Оттилия изводили огромного жука, который в панике метался по песку и пытался вырваться на волю.

– Чем это вы тут занимаетесь? – спросил Андреа, подходя поближе.

– Смотри, настоящий изумрудный скарабей! – воскликнул Тиберий и с трудом сменил позу. – Мы хотим, чтобы он раскрыл крылышки и показал свой изумруд!

Андреа с сочувствием смотрел на бедное создание. Дети безжалостно тыкали в него палочками, принуждая показать свое сокровище. Под переливчатым панцирем скрывалось светящееся зеленое тельце, напоминавшее драгоценный камень. Изумрудные жуки здесь не водились. Что же он делал тут, вдали от родных краев?

Персона наклонился и положил на землю вытянутую ладонь. Жук мгновение колебался, а затем забрался на руку Андреа.

– По принуждению он ничего не покажет, – без какого-либо упрека объяснил юноша.

Он присел, чтобы оставаться одного роста с детьми.

– Изумрудные скарабеи очень робкие. Они хотят чувствовать себя в безопасности. Они раскрываются, только если о них заботиться.

Иллюстрируя свою мысль, он мягко погладил скарабея по спинке. Дети не отрывали глаз от жука, пока тот не решился раскрыть крылышки. Они едва успели разглядеть его красивое брюшко, сияющее зеленым, как жук улетел.

– Какой он красивый! – восхитилась Оттилия.

– Я понял! Пойду искать других скарабеев в траве после полудня. Попробую сделать так, как ты показал, – подскочил полный решимости Северин.

– Изумрудные скарабеи обитают только на Лавандовых полях, на самом краю западных земель Серебряного королевства. Вряд ли получится найти еще одного. Этот, скорее всего, заблудился.

Северин разочарованно вздохнул, откинув с бледного лба прядь черных волос.

– И потом, прежде чем строить планы на вечер, нужно еще вовремя прийти на утреннее занятие, как считаете? – напомнил Андреа.

– Знаешь, порой ты бываешь даже хуже сестры Агнессы, – горько отметил Тиберий.

Андреа отвел троицу в перголу[19], где Сестра Света проводила занятия. Он тоже должен был присутствовать на уроках. С течением времени занятия повторялись, и юноша успел выучить их наизусть. Он давным-давно научился читать и писать, и пользы от этих занятий ему не было. Там не происходило ничего интересного, помимо проделок и глупостей его товарищей по Оффицию, которые не упускали возможности подшутить над бедной наставницей, ответственной за их образование.

– Я слышала, сегодня ты выполнила первое задание. Поздравляю! – обратился Андреа к Оттилии.

– Спасибо! Я немного переживаю… – покраснела девушка.

– Пусть оно будет первым из многих.

Сидевшие рядом Тиберий и Северин переглянулись и одновременно вздохнули.

– Вы будто не рады за Оттилию, – отметил Андреа.

– Да, теперь у Оттилии будет целая куча заданий! Она заработает много Вспышек!

– У вас тоже скоро будет много заданий! До вашего двенадцатого дня рождения осталось совсем недолго.

– Возможно, – признал Тиберий, пожав плечами. – Но таких интересных заданий, как у Оттилии, нам не видать.

– Это точно, – согласился Северин. – Мы обречены быть садовниками и украшателями интерьеров. А вот Оттилия будет знать секреты всего Фаоса!

Многие завидовали Дару, которым Свет наградил Оттилию. С тех пор, как ей исполнилось двенадцать, люди начали стучаться в двери Оффиция, чтобы воспользоваться ее талантом.

Слух о том, что в Оффиции появилась Коэртиция[20], разлетелся по столице со скоростью пожара. Теперь каждый жаждал воспользоваться ее услугами! Дар Оттилии заставлял всякого, к кому она прикасалась, говорить правду. Настоящая находка для обманутых жен, уязвленных эго и зашедших в тупик судей!

Тиберий и Северин обладали даром Гортензии[21] и Пигменты[22]. При помощи силы мысли первый мог в считанные секунды заставить расцвести деревья и растения, а второй – менять цвета и то, какими их видят люди.

– Отчего нам не достались какие-нибудь серьезные Дары! Умение летать! Контролировать огонь! Невероятная мощь! Непобедимость…

– Ох уж эти мальчишки, – закатила глаза Оттилия. – Вечно пытаются поиграть мускулами, чтобы доказать свою значимость.

– А вот и нет! Только вот мы главные по цветам и радугам! – возмутились мальчишки.

– Когда-нибудь вы разглядите реальную силу своих Даров. Это придет со временем.

– Тебе легко так говорить, – иронизировал Северин. – Вот у тебя, Андреа, невероятный Дар!

Андреа точно не описал бы его как «невероятный». Дар Персоны имел свои преимущества и недостатки, и отказываться от них он не собирался. Именно Дар сформировал самые глубокие уголки его сущности, дал ему возможность познать грани личностей, полов и возможностей. Несмотря на это, иногда он задумывался о том, какой была бы его жизнь без этой силы.

В Оффиции каждый задавался этим вопросом. Некоторые дети даже успели пострадать от своего Дара. Их бросали, запирали, порой даже пытали. Прошлое оставляло следы. Чтобы это понять, достаточно было обратить внимание на то, как долго они шли до перголы: обожженная нога Тиберия не давала ему передвигаться так же быстро, как остальным.

Прошлое преследовало каждого в Оффиции. Иногда оно впечатывалось в плоть. Однако того, что было за плечами Андреа, не знал никто.

Количество столов и стульев в классе совпадало с количеством подопечных Оффиция. В настоящий момент там жило четырнадцать детей в возрасте от шести до семнадцати лет. В комнате царили шум и суматоха. Детские голоса громко раздавались из полукруглых отверстий, располагавшихся под потолком. Сестра Агнесса уже точно услышала этот гомон и спешила ворваться и утихомирить их!

Как и всегда, Андреа занимал место в глубине и сбоку. В такие моменты малышка Пакс оставляла его в покое, и он разрешал себе подремать, убаюканный голосом Принцепса. Но в тот день класс ходил ходуном, и Андреа понял, что поспать ему не удастся. Дети были перевозбуждены из-за приближения Люцернария.

Особенно выделялись