чины и звания. Когда-нибудь это измениться, но не сейчас. Поэтому не стесняйтесь, расскажите про школьные годы…

— Про одноклассников, — продолжила Столярова.

Умная, заразка. Ладно, надо бы её малость успокоить, а то видно, что девчонка нервничает.

— И начнёт товарищ Форуга, — я благосклонно кивнул медичке.

Она начала, что-то сбивчиво рассказывать про учёбу, про друзей, про увлечения, я слушал вполуха, а сам подал сигнал Диане, чтобы она отвлекла бойцов, пока я переговорю со Столяровой.

Яковенко, действительно смогла увлечь новобранцев, какой-то странной историей про приключения в космосе, якобы она увлекалась написанием фантастических рассказов, а я тронул за плечо Маргариту и приказал ей следовать за мной.

Девушка бесшумно вышла вслед за мной в коридор. Я кивнул, приглашая её следовать в курилку: небольшое, изолированное помещение.

— Куришь? — спросил я её, когда мы зашли внутрь.

Она смутилась, но утвердительно кивнула.

— Как и твоя подруга, — сообщил ей. — Анна Леонидова. И не дёргайся ты так, спрашивать не буду. Всё равно ничего нового ты мне про неё не расскажешь. Да такую, какая она сейчас, ты и не знала.

У девушки отвисла челюсть. Она очень внимательно посмотрела на меня и уже хотела засыпать кучей вопросов, но я отрицательно покачал головой, показывая на появившихся в конце коридора двух подружек — Филатову и Вронковскую, которые тоже шли в курилку.

— Первый урок службы в нашей системе. Здесь у всех есть свои тайны и секреты и не стоит о них трепаться в присутствие тех, кого они не касаются. Мы продолжим разговор на планете, если получится.

— И у них? — показывая на подружек, спросила Столярова.

— Пока нет. Но скоро появятся.

Я докурил и погасил сигарету. Кивнул, жмущимся в углу подружкам. Ничего, скоро поймут, что в космосе некоторые условности, принятые на планетах, не действуют.

Остаток полёта проходил в дружеской хоть и немного напряжённой атмосфере. Новикова пыталась поговорить со мной насчёт сестры, но получила отговорки. И я пытался перекинуть разговор на Филиппова, но тот сделал страшные глаза, и я решил не подставлять его. Прошло уже лет шесть, и Мишка уже смирился со своим протезом, но воспоминания той ночи, для него по-прежнему болезненны. Хотя, конечно, следовало. Потому что он, набравшись духу, признался — Яна Форуга, его протеже.

— Понимаешь, её в армию вообще не брали, — бубнил он. — Зрение и всё такое. Ну и как нам быть? Её бы с планеты не выпустили, а мне возвращаться из Внешнего рукава не хотелось. Вот и послал запрос через рязанский медуниверситет…

Я махнул рукой. Понимаю, что уж там. Так вот, какая она, та таинственная возлюбленная, которая подсадила, любителя тяжёлого метала, на фолк-рок и бардовские песни. И правда, красивая. Даже огромные очки ничуть не портят её лица, а придают дополнительного очарования.

— Ты не передо мной объясняйся, — устало сказал я. — Довнарович объяснять будешь. Она давно себе замену для полевого отряда, просила.

— А можно без этого…

— Не можно, — отрезал я.

Забавно, но стоит употребить это неправильное и устаревшее выражение, то вопросы сразу заканчиваются. Не знаю почему. Говоришь: нельзя, так начинаются вопросы, а вдруг хоть чуть-чуть, но можно. Или если постараться, если закрыть глаза… А «не можно» и всё, как будто бы отрезало. Почему так? Не знаю, но система работает.

За время полёта я даже умудрился вздремнуть часок-другой. Было предчувствие, что после посадки на Касторе поспать мне не дадут.

Разбудила меня Марина, объявив по громкоговорителю, что мы попадаем в зону притяжения посадочных колец. Я быстро привёл себя в порядок. И едва мы сели, построил небольшой отряд, чтобы повести их к месту дислокации.

Однако едва мы вышли из туннеля, который вёл от корабля к рабочим помещениям, как я заметил, что меня уже ждут. Вера Семёновна Плоткина в сопровождении двух бойцов из нашей охраны. На плечах у неё блестели новые капитанские звёздочки, и я, отдав честь, приветствовал её по уставу.

— Вольно, Валер, — ответила она на приветствие. — Ситуация сложная и надо действовать быстро…

— Марин, доставь бойцов…

— Она пусть тоже останется, — перебила меня Вера.

Я сбросил бойцов на Филиппова, а мы отошли в «глухую зону». Такие есть на всех посадочных кольцах, места где не работают любые средства связи.

— Начнём с официальной части, — всё так же нервно проговорила Плоткина. — Во-первых, отныне я занимаю должность Зотовой, а во-вторых…

И она быстро объяснила мне нынешний расклад. Оказывается, весь их проект «Астроафрики» перевели в наше управление и по этой причине её повысили. Но самое замечательное было, что Зотову, наконец-то сняли.

— И третье, — резюмировала она. — Несколько дней назад старший лейтенант Ольга Зотова дезертировала, прихватив с собой ценные сведения, помимо того, что она уже знает и скрылась через так называемый тёмный портал во Внешнем рукаве.

Мы с Мариной дружно выругались. Однако втык от Плоткиной не получили, наоборот, она посмотрела на нас понимающе.

— Я точно так же отреагировала, когда услышала…

— Нет, — я нервно рассмеялся. — Ты не понимаешь всего масштаба катастрофы.

— Поясни, — насторожилась Вера.

— Пошли в наш штаб, — махнул рукой я. — На коленке это не объяснить, да и демонстрация понадобится.