окончательно четко сформулировать причину своего беспокойства, но чувства его, как правило не обманывали, а в душе было не спокойно. Он собирался провести обряд общения с духами, но это было не просто и требовало подготовки которой он и занялся, войдя в шале.

Баня

Кот с Канатом и странник прошли сквозь небольшой садик и попали в просторную раздевалку где им дали полотенца и шапки. Странник, взяв полотенце пошел в сторону, как бы стесняясь, а Кот с Канатом были этому только рады, потому что не чувствовали в себе сил для знакомства.

Канат перекинул полотенце через плечо, надел войлочную шапку, а похмельный Кот, опоясавшись полотенцем, шапку зажал под мышкой. Весь с сутуленный пошёл вслед за своим другом к лавкам на которых можно было разместится и рядом с которыми были приготовлены небольшие столики с пищей и напитками. В первой половине дня других посетителей было мало, и половина из них напоминала своим состоянием здоровья Кота. Канат сел на лавку и стал растирать ноги вытянув их насколько это было возможно. Кот, наоборот скрючился и сказал тихо:

– Налей пожалуйста кваса.

Сильвестр не заставил себя долго ждать взял со столика заранее приготовленный, большой, глиняный кувшин с хлебным квасом налил две полные кружки, над верхней кромкой которых не на долго поднялась пена, но тут же осела. Кот присосался к мутной жидкости, а Канат начал беседу. –

– Странного мы человека сюда провели. Как ты думаешь кто он?

Кот ответил как-то не внятно, но смысл Канат уловил точно: его друг понятия не имел кто это и в сущности ему абсолютно все равно.

После такого ответа Сева пристроил Кота поаккуратней на лавке, которого мама кстати или нет назвала Лукой. Но имя это не прижилось, в народе и большинство друзей звали его просто Кот за присущее ему с рождения сибаритство и вальяжность. Начал наблюдать за странником освоившим неприметный уголок. Он сидел, стараясь не привлекать внимания, аккуратно отхлёбывая из чашки горячий чай, потом встал и направился в парилку. Его тело, которое он старался максимально скрыть под полотенцем выдавало в нем война, а воин в Новгороде был только один. Остальные кто мог бы претендовать на это звание назывались его учениками. Но странник, судя по возрасту никак не мог быть учеником Годфри. Скорее наоборот Годфри был младше и выглядел менее солидно. Даже в те дни, когда Канат наблюдал его в бане гордо шествующим поперек общего зала, беспечно перекинувшего полотенце через плечо. Странник был словно старше, хотя возраст его было определить трудно. Канат ещё подумал: «Он скорее более матёрый чем взрослый». Тело его напоминало стальной трос, по сравнению с ним Годфри выглядел как хорошо скрученная пеньковая веревка. Несмотря на то, что Сева не отличался особой социальной активностью и горожан знал плохо, он понял, что за этим парнем надо проследить, явно он не тот, кем хочет казаться. Главная проблема заключалась в недееспособности Луки, который последние десять минут сидел молча, сосредоточенно выкладывая на тарелке нечто из комков хлебной мякиши.

Сева так же заметил, что и странник находится не в лучшей форме – слишком сильно перетягивает бок полотенцем, немного прихрамывает и дрожит словно в легком ознобе.

По своей натуре Канат был добрым парнем, и в меру разумным. Поэтому он понял, что перед ним человек, который, возможно первый за очень долгое время, а может и за всю историю Новгорода пришел сюда из вне. Но доброта его сдерживала желание раструбить о своём открытие всем присутствующим. Ему казалось, что есть нечто не хорошее в том, чтобы, не познакомившись с человеком, не узнав его истории обнаружить всем его инкогнито. Он слышал от дедов, что их город был основан некоторой группой лиц, которые назывались когда-то учеными, обитали в университете. После того как мир рухнул они постарались собрать максимальное количество информации, которая хранилась в некой базе данных и могла пригодится для создания цивилизации с нуля и ушли подальше от поглощённого анархией города. Теперь большая часть этой информации, записана и хранится в библиотеке, в центре города. Но никто из сторожил и историков Новгорода некогда не упоминал о том, чтобы в город приходил человек после того как переселение учёных из древнего мегаполиса было закончено. Поэтому Сева сразу смекнул, что появление этого человека скорее всего является событием вселенского масштаба и его нельзя оставлять на произвол судьбы болтающимся по городу. Но и к себе его позвать Канат не мог по причине обитания в своем доме строгой супруги, которая неизвестно как воспримет не прошенного гостя. Поэтому он решил воспользоваться временным одиночеством друга и поселить странника к нему. Но для этого надо было с ним вначале познакомится, а потом попробовать привести в порядок Луку насколько это было возможно. Следом в голову Каната пришла мысль о том, что странник может быть не безопасен и вдвоем с Котом им с ним не справится, если он проявит враждебность. Поэтому хорошо бы обратится к кому-то наделенному властью и силой. Но желание оказаться самому в центре происходящего и хоть какое-то время держать бразды событий в своих руках льстило его самолюбию и не дало этой благоразумной мысли укрепится. Поэтому Сева просто решил следить за этим человеком столько, сколько это будет возможно, а потом познакомится с ним если он окажется миролюбивым и пригласить его в гости к Коту от которого жена все равно ушла и возможно для него нахождение постороннего человека в доме, тем более такого интересного каким может оказаться этот странник, станет хорошем препятствием на пути к вероятному пьянству.

Кот построил из хлебного мякиша все на что был способен откинулся назад и сидел закрыв глаза прижавшись затылком к стенке. Головная боль начала потихонечку затухать, и он погрузился мыслями в недавнее горькое прошлое. О том, как он застал свою жену дома в их кровати не одну, а с полным уродом и быком Валентином. Торговцем с городского рынка. У него была своя продуктовая лавка, в которой он реализовывал товары фермеров по грабительским ценам. Валентин считался человеком Флора, который возглавлял гильдию торговцев города и визуально был в два раза больше Луки. Больше не в высоту, а по объёму, мышечной массе, и всему тому, что у обычных людей вызывает страх. По этой причине Кот не мог выплеснуть свой гнев кулаками на его лице, а только орал как резаный, используя высокопарные выражения и практически избегая уличной брани. От чего