class="p1">Ее трясло и знобило. Она отдала последние силы и теперь могла банально умереть от истощения. Игнат унес ее в деревню, предварительно запомнив место, где осталась коса.

— Отправлю мужиков на быках, пусть притащат, — пробубнил он про себя.

Всю ночь он менял тряпки и полотенца. Зашил большинство ран и у местный знахарки, обладающей магией врачевания, взял несколько мазей и снадобий. Сама же баба Люся сказала, что сможет заглянуть к утру. Сегодня одна из девиц рожала.

На рассвете незнакомка очнулась, но двигаться не могла. Силы окончательно покинули ее.

После того, как Ваня принес тазик с теплой водой, Игнат проверил перевязки и дал ей немного воды.

— М-м-м, — требовательно промычала она, и в очередной раз попыталась встать.

— Тише, лежи, иначе раны откроются. — Игнат погладил ее по голове.

От прикосновения она дернулась, но поняв, что ей никто не угрожает, расслабилась и закрыла глаза.

Через полчаса пришла знахарка. Первое, что она сделала, это всплеснула руками и запричитала. Но быстро приступила к делу.

Игната с Иваном она благополучно выпроводила из избушки, дабы не смущать наготой молодого и старого.

К вечеру следующего дня, когда Игнат сидел на лавочке и курил папиросу, к нему вышла баба Люся. За этот день она, казалось, скинула килограмм десять. Вся в поту и чужой крови, она промочила горло из бочки и села рядом со стариком.

— Дай сигаретку… — и не дожидаясь ответа, достала изо рта у Игната.

Он пожал плечами и закурил новую. Минут десять они молча сидели и пускали кольца.

— Игнат, кто это? — наконец спросила бабки.

— Нашел ее в лесу.

— Удивительно, как она вообще еще жива… — Люся щелчком пальца выкинула остаток папиросы и попала четко в маленькую кофейную банку. — В ее теле полно хаоса. С такими ранами не живут…

— Да брось, — хмыкнул Игнат. — Разве для тебя это проблема? Помню я, как ты…

— Не надо вспоминать, — осекла она его. — Да, я ее починю, но эта девчонка прошла настоящий ад.

Хоть ее и называли бабой Люсей, но выглядела она далеко не как бабка. На вид ей было около сорока лет, хотя дед Игнат помнит ее точно такой же еще с малых лет. Как будто она жила вне времени, но это сейчас не важно.

— Ей нужна неделя. Я выведу все яды и подниму ее, — уверенно сказала она.

— А что с ее ртом?

— Это не раны.

— Ясно. Бедная девочка… Кстати, там ее оружие в лесу, надо позвать мужиков, чтобы притащили, а то я попробовал, а она как будто тонну весит, — махнул он в сторону леса.

Баба Люся хмыкнула и поправила кому под платком.

— Покажешь?

— Ну пошли, — пожал плечами старик.

Уже через пятнадцать минут они были на том самом месте.

— Удивительное оружие, — кивнула женщина и одной рукой, ловко подхватила косу, которую не мог поднять старик. Тот так и открыл рот от удивления.

— Знаешь, Люська, если бы я не знал тебя, подумал, что ты какая-то богиня, — прошептал он.

— Ой, брось ты! — хихикнула она. — Пошли к нашей гостье. Скоро надо менять повязки.

Косу она закинула на плечо и спокойно потопала к деревне. Игнат только покачал головой и засеменил за знахаркой.

— Как там твоя внучка, кстати? — спросила она, когда они вышли к деревне. — Другие ребята писали, что она хорошо устроилась, только жалуются, что перестала общаться с остальными.

— Да, она мне недавно письмо прислала, говорит, ребята сами ее избегают, почему-то. — улыбнулся старик, когда речь зашла о его дорогой и любимой внучке. — Представляешь, ее подруга позвала всех на день рождения в Японию!

* * *

Где-то над небом Российской Империи.

— Вира! — кричала Лора и двумя руками крутила большой штурвал маховик, регулируя поток энергии в виде голубого ровного луча.

Она успела сменить комбинезон на просторную майку, едва прикрывающую тело, но сварочные очки не сняла.

Я же направлял луч по нужному мне узору, который визуализировал в своем же хранилище. Угольки, как группа поддержки, в пять рядов уселась в лежаки. Они где-то достали солнечные очки и наблюдали за тем, как мы работаем.

Болванчик с Посейдоном оказались более прагматичными и сидели у бара. Водяной после установки первой печати даже принял облик человека. Только вместо кожи сверкала вода. Да и Болванчик все больше походил на… карлика… Забавно.

И к концу первого дня полета у меня уже была печать концентрации. Правда я потом еще несколько часов восстанавливался, а Лора прогоняла по каналам энергию.

К вечеру я вышел из комнаты и застал в нашей гостиной общий сбор. Точнее собрание… Короче, все играли в карты.

— О, наша спящая красавица проснулась, — подколола меня Маша, и все засмеялись.

Они без меня время зря не теряли. Заказали кучу еды. Бедный официант, только и подносил новые подносы. Арнольд, как главная угроза местному ресторану, ни на минуту не останавливался в поедании чего-то вкусного.

Признаюсь, я и сам сильно проголодался. Все же установка новой печати была тем еще гемором. Не только энергия тратилась в большом количестве, но и физические ресурсы. Калории сжигались будь здоров.

— Я пропустил поцелуй, который меня разбудил? — кинул я ответку.

— Нет, ты же запретил к тебе заходить, мы и не стали мешать, — пожала плечами Маша. — Не скажешь, что ты делал?

— Я ставил печать, — сказал я и прошел к столу с едой.

— Да ладно! — выпучили ребята глаза. — Разве это не одна из сложнейших техник? Ты же еще Специалист?

— Да, но вот так, — взяв бутерброд с черной икрой (дорого-богато), закинул его в рот и моментально переварил. — Руководство дало мне кое-какие обучающие материалы перед миссией с Есениным.

— Записи брата? — невозмутимо спросил Антон.

— Ага.

— Блин, у меня не получалось, — грустно сказал он. — И какую брошюру тебе дали?

— Четвертую, — и еще несколько бутербродов сгинули в черной дыре моего желудка.

— Охренеть… — выдохнул Антон и вообще поник.

— Вы, конечно, классные и все такое, но может объясните нам, что это за херня? — возмутилась Вика.

Антон посмотрел на меня. Вот только я был занят — набивал живот курицей и пюре. Так что я