я уже не знала, как его в постель затащить, уже готова была ему толченой «виагры» подсыпать. Но он не понимал намеки вообще, у него в голове была своя сказка.

– Это уже не смешно, – нахмурился я. – Он, конечно, дурак, но…

– Никаких но… Ты еще не знаешь про моего последнего…

– Чем же он отличился?

– Он… Ой! – Арина глянула на что-то мимо моего плеча. Я обернулся, но там была только микроволновка. – Подожди, меня предупредили, что тариф за два часа. Мы не выбьемся из графика?

– Нет, нет, – нетерпеливо отмахнулся я. – Это стандартный тариф, но на самом деле это деньги целиком за встречу. Даже если она продлится три-четыре часа, неважно. Главное – чтобы ты чувствовала себя расслабленно.

Так мне говорили лондонские проститутки. Конечно, они врали. На четвертом часу тариф просто менялся на ночной и требовалось доплатить. Но мне сейчас это было в масть – появился азарт и желание доиграть эту партию, чем бы она ни закончилась.

Все веселее, чем разбираться в чьем-то грязном разводе.

Кстати, надо бы вспомнить, что я не байки должен слушать, а, кхм, работать.

Поэтому я потянулся к ее платьицу и расстегнул еще пару пуговок. Мне и самому было любопытно, что там за кружево такое интересное выглядывает.

Винного цвета, очень тонкое и почти не скрывающее грудь хорошего такого третьего размера, тяготеющую к четвертому.

Я решительно придвинул свою табуретку поближе к полю деятельности и решительно занялся своими непосредственными обязанностями. Кружево приятно скользило под пальцами, но когда моя рука коснулась кожи Арины, я втянул воздух сквозь сжатые зубы и почувствовал, что азарт становится как-то крепче.

Грудь была, без сомнений, великолепна, но этот нежный, уязвимый животик, шелковый на ощупь и такой мягкий, что мгновенно захотелось затискать эту девушку как плюшевую игрушку, в моем внутреннем рейтинге переместил Арину с уровня «ну, вроде симпатичная» на уровень «а кто это у нас тут такой сладкий и почему-то еще не голенький ходит?»

Так. Теперь надо выбрать тактику поведения. Потому что я понятия не имею, как себя ведут мальчики по вызову. К счастью, она тоже.

Будем импровизировать!

И вот в тот момент, когда я уже начал вовсю импровизировать, расстегнув ее платье до конца и потянувшись к груди, чтобы зубами освободить ее напрягшийся сосочек от сковывающего его кружева, Арина вдруг отодвинулась, запахнула платье обратно и заявила:

– Нет, я так не могу!

– В смысле?! – Возмутился я. – Что значит – не могу? Ты же меня за этим сюда и позвала! Ну, то есть, не меня, но… Меня!

Как вообще можно так обращаться с нами, ценными адвокатами с инновационной функцией эскорта? У нас так рабочий инструмент может испортиться!

– Ты ведь… – Арина принялась застегивать пуговки обратно, скрывая от меня всю обнаруженную красоту. – Ты ведь не от хорошей жизни этим занимаешься. А я покупаю тебя как какую-то вещь. Я не могу так. Давай я тебе заплачу половину и ты уйдешь?

Ну приехали…

Арина. 7

Почему-то Глеб выглядел очень недовольным, когда я от него отодвинулась.

– Тебе наличными или можно переводом? – спросила я, потянувшись за телефоном.

Может быть, если в него кинуть деньгами, он не будет так хмуриться?

– Потом заплатишь! – как-то зло бросил он. – Не надо меня, жалеть, Арина. Я сам выбрал эту работу.

Я неуверенно отложила телефон. Мне не выдали никаких инструкций насчет оплаты. Когда это принято делать? До или после? А чаевые давать? Где-то еще должны быть сайты отзывов, наверное?

Глеб все еще был слишком близко, и взгляд его так настойчиво пытался пробраться в расстегнутый ворот платья, что я прикрыла его рукой. Зря белье надевала, он и без него смотрел на меня излишне плотоядно.

– Но почему, Глеб? Почему ты выбрал эту работу? Какое у тебя образование?

Он устремил свой острый как край ножа взгляд прямо в мои глаза и отчеканил:

– Высшее. Юридическое.

Я почувствовала себя неуютно.

Вот ведь как получается: когда проститутка едет к клиенту – она боится, что с ней что-то случится. Зато когда мужчину вызывает клиентка – уже она боится, что он с ней что-нибудь сделает.

Как-то несимметрично получается.

Некстати вспомнилась цитата из чьей-то анкеты про «доставлю удовольствие вне зависимости от вашего желания».

Вдруг Глеб решит тоже… доставить мне удовольствие, даже если я буду против?

– Юридическое? – я ухватилась за эту информацию. – В законах хорошо разбираешься, значит?

– Разбираюсь, да. Довольно хорошо. Тебе понравится, – он как-то странно усмехнулся, и его ладонь снова скользнула мне на коленку.

Я решительно убрала ее оттуда.

Ах, если бы этот красавчик-Глеб встретился бы мне где-нибудь в общей компании или подошел познакомиться на улице, все было бы иначе!

Я бы…

Я бы…

Я бы не поверила в такое счастье и отшила его.

Наверное, еще и поэтому я тут сижу, стесняюсь, расспрашиваю, как он докатился до жизни такой, вместо того, чтобы употреблять его в соседней комнате. Надо было попроще мужика выбирать, без костюмов и претензий.

А я-то, дура, еще гадала, зачем там страшные такие, с дебильными улыбками и челочкой-штрихкодом. Кто, мол, на них позарится, их можно пучок за пятачок в любой пивнухе взять.

Теперь поняла!

Для таких, как я, которые считают себя недостаточно красивыми даже для мужиков, которым за это деньги платят.

Это как пригласить уборщицу, налить ей чаю и у нее на глазах полы мыть, спрашивая: «Марь Ивановна, я хорошо стараюсь?»

Стыдно же быть плохой хозяйкой.

И неебабельной девкой тоже стыдно.

– Но ведь юрист – хорошая, прибыльная профессия! – вернула я Глеба в конструктивное русло, а то очень уж хищно он начал опять к моему декольте присматриваться. – Зачем ты пошел продавать свое тело?

Тела я еще не видела, кстати. Но, судя по его движениям и развороту плеч под костюмом, оно меня вряд ли глубоко разочаровало бы.

Если у него там еще и пресловутые кубики, как у других «бойцов» в анкетах, я же совсем растеряюсь. У меня же все упадет!

– Я продаю не свое тело, – Глеб так хмуро зыркнул на меня, что захотелось спросить «а чье?». – Я предоставляю… услуги.

– Неужели для юриста не нашлось работы лучше? – удивилась я. – Зачем столько лет учиться, чтобы в итоге бросить хорошую профессию?

– Арина… Как бы тебе ответить… – Глеб поморщился, вздохнул, зачем-то посмотрел в окно, словно и правда не знал, что ответить. Но потом неожиданно воодушевился: – Скажи, зачем глотать пыль в архивах, шляться по унылым судам, таская с собой коробки материалов