Но вспышек фотоаппарата он не помнит и, если быть честным, окончание вечера тоже.

– Что за фигня? – Андрей пока не мог понять, как относиться к увиденному. Изумление, нездоровая радость, раздражение, кураж, злость… чувства смешались.

– Ты почитай, почитай, ну и угораздило же тебя. – Макс открыл папку меню и попытался сосредоточиться на предлагаемых блюдах, но тщетно, его аж потрясывало от перевозбуждения. – Не хило оторвались! Грамотно ты ее завалил, и стриптиз грамотный… хотя, охренеть, конечно. Ты почему мне ничего не рассказал? Бли-и-ин, на всю страну засветился! Красавчик!

Волна удивления спала, и Андрей принялся рассматривать фотографии более детально. Память частично вернулась, но некоторые моменты все же остались непонятны. Не сразу, но он задался вопросом: а к чему вообще такая шумиха? Не первый раз он перебарщивал с виски и не впервые прижимал к себе длинноногую красотку.

– Ты знаешь, кто она? Никогда не догадаешься!

– Кто? – автоматически спросил Андрей, хотя взгляд уже бежал по строчкам.

– Дочка Шурыгина, ага, того самого Шурыгина. Суперская, да? У тебя с ней как?

– Никак, – он пожал плечами и в три глотка допил пиво. Личность Шурыгина ему была знакома. Еще бы! Ему ли не знать владельца «Форт-Экст»…

– Мадемуазель, оказывается, уже светилась ранее в прессе, тут про какую-то попку еще написано, вроде конкурс она выиграла. Представляешь, каково ее папочке? Ты где с ней познакомился?

– На этом самом банкете. – Андрей задумался, и на его лице появилась самодовольная улыбка. – Она пригласила меня на танец, ну я и не отказал. Да я понятия не имел, что она дочь Шурыгина. Хотя мне без разницы…

– Не скажи, думаешь, ее папочке понравились фотки? Уверен, он рвет и мечет и тебя охаживает далеко не ласковыми словами.

– Все его претензии – мимо, пусть дочурке читает нотации, а я могу проводить время так, как считаю нужным, мне своих родителей по горло хватает.

Макс махнул рукой официанту, подался вперед и горячо и громко прокомментировал:

– А на столе вы хорошо смотритесь – лучшие фотки! И плечико ты ей лобзаешь, и вишенку предлагаешь – любо-дорого посмотреть.

– Помолчи хоть минуту, – отмахнулся Андрей, перечитывая статью.

О нем не так много: ни имени, ни фамилии, сухое «партнер по танцу», и все. Зато Полину, оказывается, так зовут дочь Шурыгина, просклоняли по полной программе. И по поводу ее былых подвигов проехались, и настоящие оценили на десять баллов. Да уж, есть на что посмотреть… Вспомнив, как расстегивал «молнию» на ее платье, Андрей чуть заметно кивнул и усмехнулся. Ну, не обошлось без его участия – да, но на то он и мужчина, чтобы раздевать женщину. У него это уже автоматически получается в любом состоянии.

– А Шурыгин газетенку и прижать не сможет, – Макс сцапал с тарелки оставшуюся половину бутерброда, – в этом случае еще больше краснеть придется, не пойдешь же с такой клубничкой в суд, а иные методы не в его правилах, поговаривают, мужик он очень строгий.

– Был бы строгий, такого бы не печатали, сидела бы его дочурка у окна и крестиком вышивала, а не гуляла по ресторанам. Короче, повеселились, и ладно, я по этому поводу напрягаться не собираюсь – не мои проблемы. – Стрельцов посмотрел на Макса, затем опять на фотографии и повторил: – Не мои проблемы.

– Стрельцов Андрей Георгиевич. Тридцать пять лет. Не женат и в браке никогда не состоял. Проживает один в трехкомнатной квартире на Большой Ордынке. Вот его координаты, – Егор положил на стол лист бумаги. – Какие у него отношения с вашей дочерью – понятия не имею, пока по этому поводу сплошной пробел: вместе не учились, общих знакомых нет. Вроде нет, за два дня я выяснил далеко не все. Сдается мне, они не встречаются и, возможно, впервые увиделись именно на банкете.

– Где работает?

– Он владелец фирмы «Чивас»… – Егор замолчал.

Шурыгин обернулся.

– И? – нетерпеливо спросил он, понимая, что сейчас услышит нечто очень интересное и, скорее всего, это его обрадует. Петр Петрович отошел от окна и положил руку на высокую спинку кресла. – Род деятельности фирмы?!

– Оптовая торговля алкоголем. И вы… и вы его главный поставщик.

Теплая волна удовольствия пробежала по телу. Петр Петрович закрыл глаза и мстительно улыбнулся. Нет, это не простая удача – это судьба. Попался куренок, попался… Ну что, Стрельцов, тебя ждет малоприятный разговор с президентом группы компаний «Форт-Экст» и долгая-долгая жизнь на грани добра и зла. Не думал же ты, сынок, что Шурыгин позволит тебе спать спокойно, что он простит тебе низкое поведение по отношению к его дочери? Не думал? Вот и молодец… Петр Петрович похлопал ладонью по спинке кресла и встретился взглядом с Егором.

– Спасибо, – довольно произнес он. – Что еще удалось раскопать?

– Чувствую, парню не поздоровится.

– Да, я не собираюсь быть добрым, – буркнул Шурыгин. – Моя дочь не кукла для игр.

– Он мог не знать, что она ваша дочь.

– Незнание не освобождает от ответственности, и потом, Полина сказала, что они знакомы.

– Дело ваше, – равнодушно ответил Егор и продолжил: – Ему также принадлежит клуб «Гангстер». Заведение небольшое, развлекательного характера: бильярдный зал, бар, по пятницам и выходным живая музыка… Раза два в неделю он наведывается туда. Курит с друзьями сигары, пьет пиво и, как и все, мается дурью.

– Карты?

– Не-а, он не азартный игрок. Вот женщины – да, один из клуба он уходит редко.

– Казанова, значит, – усмехнулся Петр Петрович, и на его лице промелькнула дьявольская улыбка. – Нет, это не удача – это судьба… – тихо озвучил он свои мысли.

* * *

Да, с сегодняшнего дня она решила начать ту самую новую жизнь, которая докажет всему миру ее абсолютную самостоятельность. Никто больше не посмеет сказать, что она сидит на шее у папочки! Она станет работать, зарабатывать и тратить свои деньги. А это приятно (наверное) и к тому же лишает кого бы то ни было права указывать ей, что и как делать.

Да, с сегодняшнего дня она решила начать новую жизнь. Подъем в семь часов утра – и здравствуйте, трудовые будни!

…кажется, Ольга трясла ее за плечо в семь утра…

«Полина, ты просила тебя разбудить, вставай, я приготовила кофе без сахара…»

А вот Катюшка приготовила бы с сахаром.

«Сколько можно спать? Немедленно поднимайся, ты опоздаешь на работу!»

Как можно опоздать, если она – Полина Шурыгина – является владелицей салона и до этого вообще раньше двенадцати на работу не приходила. И то не каждый день.

«Ты хотела начать новую жизнь…»

Ну, хотела, но не так же сразу и не в семь утра…

«Ты слово дала, что встанешь в семь…»