Упс, погорячилась, с кем не бывает… Уйди, уйди и дай поспать!

«Совесть у тебя есть?»

Наверное, есть, но попробуй ее найди… и при чем здесь совесть?

«Папа в тебя верит, а ты…»

А она хочет еще немного поспать – нормальное человеческое желание.

«Кофе остыл».

Выпей его сама.

«Уже семь часов пятнадцать минут».

С ума сойти! Как быстро летит время…

«Полина! Подъем!»

Она бы запустила в Ольгу подушкой, но лежать потом будет неудобно. А может, бросить в нее тапкой?

«Я ухожу. Я не собираюсь из-за тебя опаздывать на работу».

Правильно, опаздывать нельзя, ступай, милая.

«Я так и знала, что этим закончится».

Провидица ты наша, блин.

«Семь часов двадцать пять минут!»

Ты еще не ушла? Где тапка???

Ближе к девяти, когда в квартире уже повисла тишина, Полина нашла в себе силы подняться, свесила с кровати ноги, разлепила глаза и, стараясь наполнить голос твердостью и решимостью (не получилось), пробубнила:

– Салон – это дело всей моей жизни…

Посидев с минуту, она рухнула обратно на подушку.

К десяти Полина все же собралась – хорошо, что уложить волосы и накраситься можно в салоне, и даже возиться не придется, этим займется мастер экстра-класса. Интересно, а такие мастера в «Анни» остались? Надо спросить у Леночки, она все знает…

Леночка управляла салоном последние три года. На ее хрупких плечах и держалась рабочая круговерть: оборудование, подчиненные, клиенты, материалы… Полина только давала свое легкомысленное согласие на поступающие предложения и временами оставляла на столе отца неоплаченный счет. Нет, она и сама изредка проявляла инициативу, но так, на любительском уровне.

Леночка была хороша, но… слишком влюбчива, и именно это являлось ее большим минусом. Если в ее жизнь приходила очередная Великая Любовь (а любовь случалась часто, и каждая – с большой буквы), она забывала обо всем на свете. Мысли тут же бурлили в ином направлении, и «Анни» мгновенно сиротел, потому что одурманенная страстными чувствами управляющая первая начинала прогуливать. Если же Великая Любовь подходила к концу, Леночка превращалась в плаксивого зомби, который то сидит и пожирает глазами телефон, то рыдает в туалетной комнате.

Полина смотрела на это сквозь пальцы, потому что у Леночки было слишком много достоинств. Например, если ее разбудить ночью и спросить: «Что вы мне посоветуете: обертывание сопочной грязью или тамбуканское обертывание?», она даст четкие рекомендации минут на сорок – пылко расскажет и об извержениях грязевых вулканов на Таманском полуострове, и о целительных дарах озера Тамбукан. А если поинтересоваться: «Какие существуют противопоказания для массажа бамбуковыми палочками?» – она тоже не растеряется и выдаст полный список, ничего не забыв, и тут же уверит вас, что все перечисленное – глупости, идите и ложитесь на кушетку, бамбуковые палочки ждут вас! Хорошая память, весомое образование, отличные организаторские способности и прекрасные деловые качества. Леночка – это клад.

Сама Полина на эти вопросы знала ответы весьма приблизительно – не царское дело вникать в нюансы, для этого есть специально обученные люди… Когда-то все было иначе: в глазах плясал азарт, в душе царили энтузиазм и нетерпение, но сейчас… надоело. Оказывается, запущенное колесо бизнеса само не крутится, нужно быть заводной белкой и перебирать лапками чуть ли не двадцать четыре часа в сутки. А как же удовольствия? Ну, как же удовольствия?..

Припарковав «Лексус» на привычном месте, взбив короткие волосы, Полина вынула из бардачка солнцезащитные очки и надела их (середина февраля? Плевать! Она не накрашена и… сегодня солнечный день).

Открыв идеально чистую стеклянную дверь «Анни», она внимательно оглядела парикмахерский зал. Клиенты сидят в креслах, мастера работают. О, все даже очень неплохо! Полина бодро застучала каблучками, направляясь в свой маленький, но уютный кабинет.

– Добрый день, Полина Петровна, – поздоровалась пролетающая мимо Леночка.

– Привет, – кивнула она, радуясь, что в личной жизни ее управляющей, видимо, пока затишье. – Как у нас дела?

– Полный порядок.

Повесив полушубок в шкаф-пенал, отправив сумку на тумбочку, Полина села за стол, положила ногу на ногу и включила компьютер. С чего начать, чем заняться?

Наверное, нужно проверить клиентскую книгу: на какие услуги нынче спрос, а за какое оборудование она заплатила зря… потом можно подумать о рекламе, о ценах, о квалификации мастеров. Куча дел, оказывается… Ладно, сначала она приведет в порядок себя, а затем начнет «пропалывать грядки». В конце концов новую жизнь нельзя начинать в полусонном и растрепанном состоянии.

* * *

Петр Петрович еле дождался вечера. Обедать не стал, во время совещания слушал подчиненных вполуха, отчеты просматривал вскользь и постоянно поглядывал на часы – когда же, когда же придет время ехать в клуб «Гангстер», где он надеется встретиться со Стрельцовым. О, сегодня день везения, и этот Казанова наверняка будет там.

В девять Петр Петрович торопливо собрался и вышел из офиса. Лицо Шурыгина было серьезным и даже строгим – в голове прокручивался предстоящий разговор. Собственно, затягивать беседу он не собирался, зачем тратить драгоценные минуты жизни на подобную ерунду? Парня – к стенке, и точка. Прижать так, чтобы не трепыхнулся, а самому «занять место в партере» и наслаждаться комедией… Комедией, в которой будет преобладать черный юмор. Не хотел бы он оказаться на месте Стрельцова. Шурыгин хлопнул дверью «Тойоты» и завел мотор. Готовься, Андрюша, готовься, сынок…

Клуб «Гангстер» Петр Петрович представлял мрачным и излишне декорированным местом. С бутафорией огнестрельного оружия на стенах, с фотографиями известных головорезов в полный рост, с маленькими столиками, натыканными без всякой системы, с низкими конусообразными лампами, покрытыми слоем пыли, с сигаретным дымом, повисшим над зелеными бильярдными столами, и с полуголыми, громко хохочущими девицами, нагло пристающими к посетителям. Но реальность оказалась иной: спокойно, тихо, и декорации не пестрят. Вентиляция, правда, дохлая, и сигаретами пахнет так… что и самому хочется курить. Петр Петрович поморщился, огляделся и направился к рослому плечистому секьюрити, скучающему около барной стойки.

– Добрый вечер, могу я поговорить с владельцем клуба – Андреем Георгиевичем Стрельцовым?

– Он занят. Через пару часов освободится, – небрежно бросил парень.

Ни ответ, ни тон разговора Шурыгина не устраивали, был в его арсенале один убийственный взгляд, от которого потела спина у конкурентов и тряслись поджилки у подчиненных, – вот этим-то взглядом он и проткнул секьюрити насквозь.

– Где он? – холодно спросил Петр Петрович.

– Закрытая вечеринка, – напрягшись, отрапортовал парень и кивнул на занавешенную тяжелой портьерой дверь. – Обсуждают… вопросы всякие. Вход строго по клубной карте.