это в самом начале знакомства. Но, похоже, Миша считает, что я пойду на попятную. Эх, значит будем расширять его знания обо мне.

Кажется, в нашем танце не хватает градуса. Нужно бы малость приправить эту вакханалию.

Недолго думая, я начала раздевать своего партнёра. Почему бы и не козырнуть шикарным торсом, правильно? Пусть и бабёнки попускают слюнки. У мужиков в штанах пожар я знаю, без сомнения. От таких грязных танцев возбудиться даже немощный старик. Вон, в толпе, стоит один с благородными сединами… Ему только подай знак, и он разложит меня прямо на этой барной стойке.

И вот, когда загорелый торс моего мужа оказался у всех на виду, я ловким движением рук тиснула у застывшего, как изваяние, бармена из рук бутылку текилы. Пора испить этот чумовой напиток…

Михаил не ожидал от меня такого. Мужчина застыл в ожидании, наблюдая за моим безумием. И ему нравилось, что я делаю. Бесы на дне его глаз подбадривали меня, вселяя уверенность в мою задумку.

Глоток текилы и бутылка летит в сторону, оглушая звоном битого стекла сквозь громкие басы.

Слизанная соль с тыльной стороны ладони и последний аккорд…

Я выжимаю дольку лайма себе на губы и запрыгиваю на Мишу, впиваясь в его губы кислым поцелуем.

Не только мой муженёк любит посещать спортзал. Мой рекорд — две с половиной минуты в планке. А это вам не попку воробьям показывать.

Глава 4

Помните, я говорила о том, что попытка остановить товарняк — чистой воды самоубийство? Признаю, была не права. Это — верная смерть! Ты заранее в неравном положении. Условия этой задачи настолько невыполнимы, что ты заведомо в проигрыше.

Танцы на столе, жаркие объятия и страстный поцелуй — конечно круто. Пока ты не понимаешь, что за всем этим не стоит ничего, кроме банальной похоти, раззадоренной алкоголем и зрелищем. Это — низменный инстинкт, который поощряют внутренние демоны.

Не подумайте, я не из тех, кто путает секс и любовь. Пойдя на этот шаг, я заранее знала, что максимум, которого я добьюсь, это — одноразовый заезд верхом на скаковом жеребце. И мне было бы этого достаточно на данном этапе наших отношений. Мужчины зря думают, что только им необходим секс. Бред чистой воды! Женщины также нуждаются в разрядке. Возможно даже больше, чем сильный пол. Нам важен сам процесс, а не финал. Но мы более избирательны в половых связях, поэтому не бросаемся на всех подряд.

То, что произошло в этот вечер, однозначно сменило вектор наших отношений. Но предугадать в какую сторону — невозможно.

Напряжение между мной и Зотовым зашкаливало. Танец, который должен был стать волшебным пинком для пробуждения, превратился в публичную прелюдию. Мы буквально пожирали друг друга, вымещая злость скопившуюся за долгие годы. Зотов, после того, как я впилась в его губы, ухватился за меня и не позволял вырваться. Его руки, в отличи от прошлого раза, не были неподвижны. Наоборот… Мужчина навёрстывал упущенное, блуждая руками по всему телу, оставляя горячий след после них на моей распаленной коже. Каждый раз, когда его руки попадали на оголённый участок кожи на пояснице, меня прошибало током. Я сгорала от желания, готовая заняться с ним любовью на глазах у разгоряченной толпы.

Сквозь музыку и неровное биение сердца, до меня доносились похабные выкрики из толпы. Некоторые не стеснялись в выражениях, предлагая устроить оргию здесь и сейчас.

Скорее всего Михаил из нас двоих был более трезв. Не отпуская меня из своих объятий мой муж направился в сторону подсобных помещений. Что будет дальше я знала. И была не против. Девочка я не маленькая и кричать на утро: «всё это ошибка» или «я не такая», я не буду. Я такая! И Я хочу! И ещё как буду!

Громкий стук двери о стену оповещал о том, что мы прибыли на место. Похоже Зотов не заморачивался и ввалился со мной в каморку уборщицы. Ну ничего… Эти тряпки и швабры видели на своём веку и не такое. Наш секс переживут как-нибудь.

Как только дверь за нами закрылась и мы погрузились в кромешную темноту, я дала себе волю. Запустив свои пальчики в густую Мишину шевелюру, я углубила наш поцелуй. Покусывая его губы, я постанывала от удовольствия. Миша тоже не бездействовал. Пока я осыпала поцелуями его немного колючую щёку, пытаясь добраться до уха, Миша, удерживая меня одной рукой, второй избавил меня от блузы. Влажная после танцев кожа от соприкосновения с прохладным воздухом покрылась мурашками. От такого контраста все ощущения стали острее. Темнота позволила раскрепоститься и оставить смущение за дверью.

Впервые за годы моей сексуальной активности мне неистово захотелось встать перед мужчиной на колени. Я не ханжа и к оральным ласкам отношусь, как к чему-то повседневному. Но тут мне захотелось самой. Не бартер. Не необходимость. Не в качестве прелюдии. А просто потому, что я так хочу. Хочу увидеть. Потрогать. Услышать его мускусный запах возбуждения. Попробовать на вкус.

Выпутавшись из крепких рук Миши, я не теряя не секунды, опустилась перед ним на колени и ухватилась за ремень.

— Что ты… — со свистом выдохнул Миша.

— Хочу! — всё, на что меня хватило в это минуту.

Звякнула пряжка ремня, а я, как маленький ребёнок, облизнулась при виде конфеты.

Проведя коготками по его напряжённому прессу, мои ручки опустились на внушительную выпуклость между его ног.

— Я хочу это видеть. Ты не против? — с рычащими от нетерпения и страсти нотками, спросил Зотов.

— Нет… Не против.

В темноте я не могла увидеть выражение его лица, но знаю, что мужчина оскалился.

Миша вынул из кармана брюк мобильный телефон и направил его экраном вниз, чтобы его свет подсветил мои действия.

Пара неловких движений и передо мной открылась самая завораживающая картина. Большой, горячий, жаждущий ласки и внимания, член. Мой рот непроизвольно наполнился слюной. И я не стала отказывать себе в удовольствии. Положив руку на горячую плоть, я совершила пару пробных движений туда-сюда. От таких манипуляций мой спутник дрогнул всем телом, словно я пустила по его телу разряд электрического тока. Наклонив голову к самой желанной карамели, я языком сняла с головки солоноватую, с терпким привкусом, жемчужину. От этого вкуса в голову ударило похлеще, чем от пузырьков шампанского. С наслаждением я двинулась дальше. Обхватив губами бордовую головку, я начала то самое, от чего у мужиков сносит крышу.

Михаил дрожал всем телом. Его шумное дыхание и те редкие рыки-стоны, которые он