На сей раз никакие уклончивые ответы мне не помогут, какой дурак поверит, что я проморгала столь приметное украшение интерьера, если оно при мне уже имелось? Хорошо бы, конечно, ответить утвердительно, но очень уж свежими выглядели царапины. Лучше не рисковать.

– Точно помню, что нет. Но Алиция была расстроена – случайно нашла забытый эскиз, который обещала срочно закончить и отдать. После такой промашки небось и сделала себе эту монументальную зарубку на память.

– «Прачечная, – вслух прочитал майор. – Прадедовский кофр. Запастись ключом, найти конверт». Две последние записи более-менее понятны, а что означают первые?

Страшный человек, сразу ухватился за самое главное! Или у них у всех собачий нюх?

– Прачечную тоже можно объяснить, – протянула я в раздумье. – Сдать белье или получить. А кофр… Кто знает, вообще-то был у нее старый семейный сундук, здоровенная такая дурында, обитая жестью. Понятия не имею, где она его держала. Может, собиралась что-то с ним сделать?

– Положим. Возможно. Оглядитесь повнимательней, вдруг еще что-нибудь любопытное бросится в глаза.

Я стала осматриваться, начав, естественно, не с дверного косяка. Письменный стол и его окрестности сохранили вид побоища, – правда, сейчас картина выглядела намного эффектнее, чем вчера. Как будто все это каким-то непостижимым образом побывало в аэродинамической трубе. Кто тут потрудился? Убийца? А может, сама Алиция искала в спешке что-то важное? Сказать майору?..

Якобы ища глазами пепельницу, я бросила взгляд на дверной косяк. Сучок торчал на своем месте, но теперь уже в нем не было ничего необычного – вполне невинный, почтенный деревянный сук, разве что чересчур свободно сидел в своем пазу. Словно бы усох больше, чем сама доска. Микрофона как не бывало.

Я не знала, что и придумать. А вдруг вчера у меня случилась галлюцинация?

– Ничего такого не вижу, – неуверенно доложила я майору. – Во всяком случае, ничего, бросающегося в глаза. Вот только на столе бардак чуть больше обыкновенного. Да, еще эти свечи…

– Свечи? – заинтересовался майор, с трудом оторвав завороженный взгляд от стола.

Красные свечи, те самые, которые Алиция вчера вытащила из шкафа, теперь лежали на столике горкой мелких стружек. Такое впечатление, будто их настрогали тонкими слоями, но перед тем, как попасть в чьи-то варварские руки, они некоторое время горели. Рядом с этой кучкой стружек стояла пустая чашка из-под кофе. Кстати, а мы кофе пили? Да нет же, Алиция сварила его на кухне, принесла в комнату, но так и не разлила.

– Что-то тут не так, – честно сказала я майору – мало ли какая информация ему пригодится. – Чашка не на месте.

– Минуточку, – как-то уж очень ласково протянул майор, вновь взглянув на стол. – Вот эти следы катаклизма и есть «бардак чуть больше обыкновенного»?!

– Ох, вы знаете, для людей, имеющих дело с графикой и чертежами, здесь обычный рабочий беспорядок. Что для нормального человека бардак, то для нас просто набор необходимых вещей. Хотя вы правы, беспорядка тут сейчас больше, чем нужно…

– Ага, – с облегчением перевел дух майор, – какое счастье, что у меня в семье никто не занимается графикой. Так в чем там дело со свечами и с чашкой?

Я поделилась с ним своими соображениями насчет свечей, и майор с интересом склонился над странной кучкой мусора.

– А почему вы считаете, что чашке здесь не место?

– Кофе мы не пили. Алиция сварила, но потом вспомнила про срочную работу…

Тут я осеклась: какого черта, ведь этот забытый эскиз всего лишь моя выдумка, зачем вносить лишнюю путаницу? Но было уже поздно, пришлось на ходу сочинять дальше.

– …и мне пришлось уйти. Про кофе я совсем забыла. Но если Алиция и пила его в одиночестве – а чашка, как видите, одна, – то навряд ли здесь, за столиком. Не могла же она угощаться, будто не у себя дома. Чашка должна стоять либо на кухне, либо у кровати, либо на письменном столе.

– А эти свечи вы вчера зажигали?

– Нет. Алиция вынула их из шкафа, не знаю зачем, и положила на столик, даже в подсвечники не вставляла.

– Но видно, что они горели. Это наводит на мысль о госте.

– И одна, при госте, пила кофе? А если угощала, то пила и сама. Без кофе она жить не могла.

– Может, у нее был кто-то, кто кофе вообще не пьет?

– Угостила бы чаем. Чем-нибудь напоила бы, да хоть кефиром! Нет, тут что-то не так.

Я и в самом деле считала, что с этой чашкой и свечками дело нечисто – ну кому и зачем понадобилось их расковырять? Заодно не помешало бы отвлечь внимание майора от настенной скрижали. Ведь ему ничего не стоит увязать загадочные письмена с ее странной просьбой ко мне. И тогда, как ни прикидывайся непонятливой дурочкой, своей мертвой хватки он не ослабит. Сам он их не расшифрует, тут опасаться нечего, Алиция перед смертью проявила чудеса интеллекта. Надпись была сформулирована столь гениально, что однозначно воспринималась как пометки на память, одна я могла ее разгадать.

Оставив майора в глубокой задумчивости над чашкой, остатками свечей и бардаком на столе, я вернулась в первую комнату, чтобы еще раз взглянуть на Алицию. Может быть, способ, каким ее убили, тоже мне что-нибудь подскажет?

– Как она, собственно, погибла? – спросила я у майора, который, увы, тенью последовал за мной. – От чего?

– Убита каким-то тонким ножом или кинжалом. Орудие убийства мы пока не нашли, но ясно, что лезвие было очень тонкое и очень острое. Ударили прямо в сердце, со знанием анатомии, жертва, скорей всего, в этот момент лежала.

– Что?! По-вашему, Алиция вот так лежала и ждала, пока ее прикончат?

– Очевидно, приняла перед тем снотворное.

– Вздор! – отрезала я. – Алиция ничего такого никогда не принимала! От нервов – еще куда ни шло, но не от бессонницы! Да еще вчера!

– А почему именно «вчера»?

Я неуверенно покосилась на него.

– Вчера у нее работы хватало по горло. Оттого я так рано и ушла. А сегодняшний день был у нее расписан по минутам. Не могла она принимать снотворное, зная… зная, что ее ждет столько дел.

– Быть может, приняла не по своей воле.

– По ошибке? Вряд ли она его вообще держала в доме. Говорю же вам, снотворным она не пользовалась.

– Я хотел сказать, – осторожно протянул майор, – возможно, лекарство кто-то ей дал в еде или в питье… кто-то, кому понадобилось, чтобы она крепко заснула.

Я вылупила на него глаза, но видеть его не видела, поглощенная мыслью, неожиданно меня осенившей. Ну конечно, способ, каким с нею разделались, тоже должен многое подсказать. Но что именно?

Я уселась в кресло и начала соображать.

Ясно, кто-то сюда приходил. Наведался после моего ухода, но еще до ее звонка ко мне. Этот визит окончательно убедил Алицию, что дела ее плохи. Не дожидаясь условленной встречи, она оставила для меня инструкцию на стене и наказала прийти как можно скорее, чтобы я успела прочитать. Не будь этого звонка, еще неизвестно, когда бы я к ней попала… Свое послание она нацарапала на всякий случай, наверняка надеялась спастись. Должно быть, помешало нечто непредвиденное. Кто-кто, а уж Алиция не ждала бы погибели сложа руки, не из тех она овечек, которые покорно идут на заклание!