– Значит, вы руководите проектами, за исключением тех случаев, когда мисс Вив берет инициативу на себя?

– Она тут главная, – произнесла Молли с тревогой.

– А, понятно. – Хьюстон некоторое время ее рассматривал, потом тихо сказал: – Поймите, я не ставлю под сомнение вашу компетенцию. Просто придется немного затянуть пояса. Я хочу проанализировать вашу систему мониторинга за получателями средств.

У Молли был такой вид, словно на нее наехал танк. Теперь он сам вел себя как козел!

– Как быстро вы сможете подготовить отчет? – с нажимом спросил Хьюстон.

– За неделю?

Исполнительный директор должен работать быстрее, ему приходится принимать решения в кратчайшие сроки.

– К завтрашнему утру.

Она буквально испепелила его взглядом. Хорошо. Сопротивляться этому намного легче, чем милой, трогательной беззащитности. При виде гневного блеска ее глаз Хьюстон почти забыл о пушистых волосах девушки и нежном местечке за ухом. Почти.

Он перешел в нападение, чтобы водрузить на место барьеры, разрушенные, когда он запустил руки в ее волосы. Ему не терпелось узнать ее – в профессиональном плане, – чтобы дать соответствующие рекомендации, когда его работа во «Втором шансе» будет завершена.

– Я несколько недель изучал документы фонда и должен сказать, что принял решение урезать некоторые статьи расходов. Лучше сейчас, пока не стало слишком поздно. Я составил небольшой список.

– Урезать? – переспросила Молли недоверчиво. – Несколько моих проектов? Какие именно? – Девушка так побледнела, что стали видны маленькие морщинки около переносицы.

Чувство отвращения к себе только усугубилось, да и Молли реагировала так, словно он требует от нее выбрать, кого из ее детей надо отправить в корзинке в свободное плавание по бурной реке. С некоторым раздражением он уловил проблески незнакомого доселе чувства, которое оказалось чувством вины.

Хьюстон Уитфорд никогда не испытывал вины за решения, принятые ради хорошо сделанной работы! Удовлетворение, драйв, ответственность. Хотя надо признать, обычно он вообще ничего не чувствовал.

Хьюстон попытался говорить разумно, чтобы убедить Молли – да и себя, – что он не козел.

– Нам надо принять несколько практичных решений во имя дальнейшего процветания фонда.

Девушка явно не изменила своего мнения о его истинной козлиной сущности, даже аккуратно ввернутое «нам» не заставило ее думать, что они – единая команда. Молли выглядела возмущенной, потом ошеломленной и снова возмущенной. Все ее эмоции можно было с легкостью прочитать на лице.

– Неужели все так плохо? – фыркнула она наконец. – Как такое возможно? Мисс Вив даже не упоминала об этом. Она совсем не выглядела взволнованной, когда уезжала!

На самом деле он не стал посвящать мисс Вив в масштабы проблем, которые увидел, с трудом разобравшись в записях старушки и ее системе ведения бухгалтерии. Мисс Вив – как и его мама, которая была самым крупным покровителем «Второго шанса», – поверила, что он может все исправить. Он это сделает. Им незачем знать, насколько трудно это будет. Но Молли Майклз должна быть в курсе, потому что ответственность за фонд, скорее всего, ляжет на ее хрупкие плечи.

– Да, все плохо. – Хьюстон захлопнул две из множества разложенных на столе папок и положил их перед Молли. – Закрываем «Охоту за пасхальными яйцами» и «Конкурс поэтов». Еще я подумываю приостановить проект… что-то про платья к выпускному и…

– «Сказка выпускного»? – выдохнула девушка. – Вы не можете! Вы не понимаете, как много это значит для девочек.

– Вы когда-нибудь сталкивались с настоящими трудностями? – холодно поинтересовался Хьюстон. Да уж, ему предстоит тяжелая работа. Придется принимать очень непростые решения. И надо понять, готова ли к этому Молли. Но тут его взгляд упал на ее губы, которые девушка нервно прикусывала. Совершенно ниоткуда возник шокирующий своей неуместностью вопрос: неужели одно из этих непростых решений будет связано с поцелуем?

Молли встретилась с ним взглядом. И перестала кусать губы.

– Мои родители развелись, когда я была еще совсем ребенком, – тихо ответила она. – Думаю, это ужасное испытание. Оно полностью изменило мою жизнь.

Слава богу, она не упомянула своего козла! Хьюстон увидел боль в ее глазах, и ему пришлось напомнить себе, что, возможно, он генетически предрасположен терять голову при виде красивых женщин. Разве это его забота – свет в ее глазах? Но он задумался о том, как заставить их светиться от счастья. И о том, как приятно было бы почувствовать ее мягкие губы.

Ради бога, ну почему его дурная наследственность проявилась именно сейчас? За свою жизнь Хьюстон общался со многими красавицами, и ему всегда казалось, что способность контролировать собственные чувства была следствием пережитого в детстве.

Не увлекаться. Не привязываться слишком сильно.

Исключениями были только бокс и работа. И то и другое подчиняются строгим правилам, следуя которым можно получить предсказуемый результат. И это позволяло безбоязненно увечься ими.

Нет, Хьюстон Уитфорд точно знал, куда надо направлять свои страсть и энергию.

Вот только… отцовское письмо… Он ощутил, как его снова затягивает прошлое, опять начали сгущаться зловещие тени. В этом виновато, конечно, письмо и то, что ему пришлось последние недели корпеть над бумагами, связанными с просьбами людей таких же отчаявшихся, какими когда-то были он и его семья.

От злости на самого себя, на эти мысли, ворвавшиеся в его уравновешенный мир, голос Хьюстона стал жестче, чем следовало:

– Вам когда-нибудь приходилось голодать?

– Нет, – ответила девушка. – Но думаю, могу представить, каково это.

– Да неужели? – саркастично переспросил Хьюстон.

Без предупреждения за высокой и толстой стеной, ограждающей его от детства, замаячило очередное воспоминание.

Как же хочется есть. В доме ни крошки. Войдя в булочную «У Сэма», Хьюстон чувствует, как рот наполнился слюной от запаха свежей выпечки. Сэм стоит спиной к прилавку. Хьюстон хватает еще теплую булку из корзины и прячет ее под курткой. Подняв глаза, он видит, что Сэм смотрит прямо на него, потом молча отворачивается. И Хьюстону так стыдно от этой жалости булочника, что голод напрочь пропадает. Он относит булку маме, которой наплевать и на хлеб, и на то, чего Хьюстону стоило его достать.

Вопрос явно поставил Молли в тупик.

«Хватит!» – приказал себе Хьюстон, но следующий вопрос уже сорвался с языка:

– А знаете, что такое безработица?

– Не думаю, что лето, которое я решила провести, работая волонтером, считается, верно?

– Сама возможность выбора уже говорит о том, что вы не сталкивались с реальными проблемами.

– Но я не стала из-за этого плохим человеком! – резко возразила Молли. – Или некомпетентным для выбранной работы.