– Отлично, – улыбнулась девушка. – По поводу вашего задания в предстоящей акции, думаю, вы уже проинформированы. Так что моя миссия завершена, позвольте откланяться.

Она поспешно дернула ручку дверцы, собираясь выпорхнуть наружу, но не тут-то было: Кольцов заранее блокировал центральный замок.

– А скажи-ка мне, солнце, ты давно работаешь в государственной безопасности? – будто не замечая потуг пигалицы, невинным тоном поинтересовался сыщик.

Девушка перестала дергаться и, повернувшись лицом к Кольцову, не очень уверенно произнесла:

– Вместе со стажировкой скоро будет полгода.

– Ну, полгода – серьезный срок. В будущем, наверное, собираешься стать разведчицей? Или я не прав?

Тон Кольцова был абсолютно нейтральным, так что сложно было с ходу разобраться – подтрунивает он или говорит серьезно.

– Не знаю, как командование решит.

– Любая служба, будь то разведка или контрразведка, на оперативной работе требует реального вживания в образ. Чтобы ни у кого не возникло ни малейшего подозрения, что ты не тот, за кого себя выдаешь. В противном случае провал и, как следствие, ликвидация.

Глеб сделал паузу, подчеркивая важность момента, потом с деланным вздохом добавил:

– Как говорится, назвался груздем... – в этот момент его ладонь опустилась на затылок девушки и слегка надавила.

Девушка зло сверкнула своими глазищами, с ненавистью процедив:

– Ненавижу. – При этом ее пальцы уже добирались до «молнии» его брюк...

Летом светает быстро. Казалось, только что была глубокая ночь, а уже какая-то ранняя птаха во все горло щебечет в кроне дерева и небосвод из черного сперва превращается в серый, потом в бледно-голубой.

Глеб Кольцов лежал в своей постели, заложив руки за голову, и любовался обнаженной девушкой, сидящей на подоконнике с сигаретой в тонких пальцах.

У нее была маленькая, но крепкая грудь с острыми сосками. Плоский живот и красивые стройные ноги, левая была согнута в колене. Оперевшись на нее рукой с дымящейся сигаретой, она задумчиво смотрела в окно на зарождающийся день.

Связную ФСБ, как позже узнал Кольцов, звали Вероникой. После скоротечного «романа» возле сквера она неожиданно легко согласилась на более продолжительное общение.

Сейчас, глядя на молочно-бледную кожу девушки, Глеб неожиданно подумал: хорошо, что Натаха решила осчастливить Европу своим визитом. За годы их совместной деятельности бывшая секретарша стала его компаньоном, но и вела себя похуже иной жены, вечно являясь в тот момент, когда Кольцов приводил в свою однокомнатную квартиру очередную зазнобу. Все это обычно заканчивалось вселенским скандалом, бойкотом работы на фирме и очередным примирением, естественно, через постель. Такая жизнь, конечно же, вносила свою нервозную лепту. Зато сейчас сыщик чувствовал себя спокойно и умиротворенно.

Почувствовав на себе его взгляд, Вероника неожиданно обернулась и, как тогда возле сквера, зло блеснула глазами.

– Чего уставился?

– Жалею, что не художник, – зевая, проговорил Кольцов, – а то написал бы картину

«Обнаженная встречает рассвет». Только изобразил бы тебя в старом добром стиле ренессанса, чтобы все было ярко, точно и красиво. А вот экспрессионистов не люблю.

Вероника мужским жестом спрятала в ладони тонкую «Карелию», глубоко затянулась, коротко выругалась и под конец добавила:

– Сволочь ты, Кольцов.

– Что такое, неужели не справился со взятыми на себя обязательствами? – Глеб даже приподнялся на локте.

– Я, когда прочитала твое досье, просто заочно влюбилась, – голос девушки звучал с нервной хрипотцой. – Вот он, думала, настоящий мужик. Мужчина с большой буквы. А ты на деле оказался такой же, как и все. Самец, похотливое животное.

– Самец – это самое то, – самодовольно улыбнулся Кольцов. Откинув одеяло, он легко соскочил с кровати. – А вот насчет того, что я похотливое животное, это уж извините. Похотливое животное – это бык-производитель. Его кормят, холят, лелеют, а он знай себе тешит свою похоть ради увеличения поголовья скота. Я же скорее бойцовый пес, которого кормят, погоняют и гоняют только ради одного. Ради предстоящего боя, и похоть никто не дает потешить, потому что это бесполезная трата энергии. Так хозяева считают. А я что, живой организм, созданный природой, со всеми ее инстинктами. В общем, если повезет завалить какую сучку, так обязательно завалю. А болонка она или немецкая овчарка – принципиального значения не имеет. Потому что в следующей схватке какой-нибудь барбос мне может глотку разорвать.

– Сволочь ты, – без нервного надрыва, как-то по-простому выдохнула Вероника.

– У тебя, девочка, оперативного опыта всего полгода, вот когда пройдет каких-то лет пять, тогда ты поймешь правоту моих слов.

Приблизившись к девушке, Глеб нежно обнял ее за плечо, та послушно опустила голову на его грудь.

Из-за крыш высотных домов появилась малиновая макушка солнца. Сыщик провел рукой по крашеным волосам Вероники и тут же, без всякого перехода, уже обычным тоном произнес:

– Ладно, лирики достаточно. Лирика для разведчика – непозволительная роскошь. Пошли на кухню, устроим продразверстку. Не мешало бы позавтракать, а то, чего доброго, барбосы Зубанова первыми явятся в мою контору и будут ждать. Нехорошо это. Нам нужно работать на опережение...

Стюардесса была высокой блондинкой с пышными формами. Толкая перед собой тележку с прохладительными напитками, она буквально плыла по проходу бизнес-класса.

Кольцов невольно залюбовался ею, но едва она исчезла за ширмой, спохватился и мысленно выругался: «Твою мать, что же я не о деле предстоящем думаю, а все о бабах мечтаю. Возрастное, наверное, пора пижаму и тапочки велюровые покупать».

– Как настроение, Глеб Иванович? – Кольцова вывел из ступора голос сидящего рядом Зубанова.

– Настроение в пределах ситуации, – туманно ответил сыщик, отмечая для себя настроение своего нанимателя. Тот оказался довольно щедрым, что касалось обеспечения командировки за границу. Не только приобрел билеты на «Боинг-747» в бизнес-классе, но и оплатил президентские апартаменты в столице княжества Путу. Даже приодел Глеба, и теперь оба были в одинаковых шелковых рубашках и белых свободного покроя костюмах. Они были похожи, как герои американской кинокомедии «Близнецы», только те были гротескными персонажами – карлик Де Вито и раздутый стероидами Шварценеггер. Совсем другое дело они, несмотря на разницу в возрасте почти двадцать лет. Примерно одного роста и одной комплекции.

«А с расстояния в двести-триста метров снайпер запросто сможет спутать», – с тоской глядя на багажную полку, где, кроме дорожных сумок, лежали две белоснежные одинаковые шляпы с опущенными полями, подумал Кольцов. Перспектива быть подстреленным вместо бизнесмена показалась ему не особо радостной. И вывод – «а наш барчук на самом деле не так уж прост», после чего сыщик настроился на рабочий лад.