Марк обогнал Рокси.

— Хватит тянуть время. Мама наверняка, слышала нашу машину.

В холле их встретил спустившийся со второго этажа доктор Уилсон.

Доктор, которому сейчас уже было за шестьдесят, выглядел таким же высоким, худым и сутулым, как и пятнадцать лет назад. И глаза его были все те же — голубые и ироничные, и взгляд оставался твердым и пристальным. Вот только волосы его, некогда русые, совсем поседели.

Доктор поставил на столик черный саквояж.

— Марк Тремейн! Гадал, когда вы приедете.

Марк улыбнулся:

— Как поживаете, док?

— Спасибо, не жалуюсь, — Уилсон скользнул взглядом по Танди, — Я как раз заходил проведать… — Глаза его стали квадратными. Он уставился на Рокси.

— Привет, док. Как мама?

Доктор с трудом придал лицу серьезное и даже суровое выражение.

— Даже если бы ваша матушка очень постаралась, хуже уже просто некуда. — Рокси едва не вскрикнула, но Уилсон лишь махнул рукой. — Нет! Самочувствие у нее как раз хорошее. Очень хорошее, я бы сказал. А вот расположение духа — куда хуже.

Рокси болезненно поморщилась:

— Мама может быть требовательной.

— Юная леди, вы выразились настолько мягко, что это уже скорее ложь, чем правда. Ваша мама трижды звонила мне этим утром, заявляя, что смертельно больна. Я примчался на вызов и что увидел? Ваша матушка, сидя в постели, доедала мороженое, что я категорически запретил ей делать.

Марк вздохнул:

— Она нуждается в опеке.

— У нее была бы сиделка, будь она чуть сдержаннее в своих притязаниях. Она успела восстановить против себя всех медсестер. Четырех сестер она уже отвадила, и они, знаете ли, не молчат. Теперь я бессилен — медсестры отказываются ее обслуживать.

Танди покачала головой, цокая языком.

— Эту женщину пора выпороть.

Доктор хотел было энергично кивнуть в знак согласия, но замер в нерешительности.

Рокси решила представить Танди и доктора друг другу.

— Танди составит маме компанию, так что сиделку искать не придется.

— Да! — Танди выпятила свою впечатляющую грудь, а заодно и живот. — Не беспокойтесь, док. Я умею обращаться с избалованными суками. Я всяких хозяев повидала, и ничего — справляюсь.

Доктор нерешительно улыбнулся:

— Насколько я понимаю, вы домработница, а не сиделка?

— Я лучше, чем сиделка, — самоуверенно заявила Танди. — Я дипломированная медсестра-доброволец. У меня сертификат Красного Креста. Я и искусственное дыхание делать могу. Да я на этих реанимационных мероприятиях собаку съела! Даже голову разбила той кукле, на которой мы тренировались.

Рокси поймала испуганный взгляд врача.

— Танди не даст маме ее запугать. Еще никому не удавалось ее запугать.

Доктор Уилсон с интересом смотрел на Танди.

— Нет, сэр! — ухмыляясь, заявила Танди. — В том месте, откуда я приехала, все старухи похожи на миссис Тремейн. Моя тетя Лила была самой зловредной сукой по эту сторону от стоянки для трейлеров в Ривердейл, а я за ней два года ухаживала. — Она наклонилась к Марку и тихо сказала: — Она оставила мне две антикварные нераспечатанные бутылки кока-колы и свой любимый плюшевый коврик с портретом Элвиса Пресли. У меня не осталось свободного места на стенах, так я повесила его в ванной как раз над унитазом.

Марк скривил губы в усмешке:

— Надо бы мне как-нибудь заехать на него посмотреть.

Доктор тоже едва заметно улыбнулся, и морщинки у него возле глаз углубились.

— Мисс Танди, вы, пожалуй, именно то, что доктор прописал.

— Ну спасибо! Так, что я должна знать насчет миз Тремейн?

— Ей нельзя делать резких движений, но при этом она должна вставать с постели и понемногу гулять каждый день. Для ее легких полезно движение. Если она будет все время лежать, то может заработать пневмонию.

— Понятно. Не давать ей распаляться и выгуливать. Это все?

— Этого вам хватит за глаза, уж поверьте. Я заскочу послезавтра, чтобы посмотреть, как вы ладите.

Танди подхватила свои пакеты.

— И не думайте переживать, док. Я приведу ее в чувство, вы и «кыш» сказать не успеете. — Танди посмотрела на Рокси: — Где кухня? Мне надо положить свою сальсу в холодильник.

Рокси указала на дверь дальше по коридору, и Танди пошла в указанном направлении.

Доктор Уилсон смотрел вслед Танди. Когда дверь кухни за ней закрылась, он сказал:

— Какой бы компетентной ни казалась мисс Танди, Марк, ей понадобится помощь.

— Поэтому я здесь.

— Хорошо. А вы, Роксана, может быть, успокоите свою мать относительно того, что благотворительная деятельность, которой она занималась до приступа, не останется без внимания. Уверен, что дамы из Клуба взаимопомощи с удовольствием вам помогут.

— Это мысль, — с сомнением в голосе протянула Рокси.

Марк прочел ее мысли.

— Мама никого не допустит к своим делам, особенно в том, что касается благотворительности. Боюсь, что и Рокси не исключение.

— Она такая. — Врач взял свой саквояж. — Как бы ваша матушка ни раздражала меня временами, не могу не согласиться с тем, что для Глори она сделала больше, чем кто бы то ни было. Она является активным членом каждой общественной организации в городе. — Он вновь перевел взгляд на Рокси и устало улыбнулся. — Вы похожи на Мэрилин Монро в молодости.

Рокси взяла врача под руку и проводила его до двери.

— Именно этого сходства я и добивалась. — Она похлопала его по руке. — Спасибо, что не оставляете маму одну, док. А теперь возвращайтесь домой к миссис Уилсон. Мы с Марком теперь не дадим маме беспокоить вас в нерабочее время.

Доктор открыл застекленную дверь.

— Звоните, если понадобится моя помощь. — И дверь за ним закрылась.

Марк грустно посмотрел наверх, затем перевел взгляд на Рокси:

— Ты готова?

— К такому невозможно подготовиться. — Рокси схватилась за перила и начала подъем. Марк шел следом.

Деревянная лестница глухо заухала под тяжелыми шагами. Танди, тяжело дыша, поднималась следом.

— Пришлось выбросить что-то белое в банке, чтобы освободить место для моей сальсы.

Рокси прикусила губу.

— В зеленой баночке?

— Ага. Не переживайте. Оно все равно несъедобно. — Танди почесала веснушчатый нос. — Я попробовала эту штуку — она на вкус мерзкая.

— Это мамин крем для лица. Она говорит, что он лучше действует, если накладывать его холодным.