И пусть их было много, напавшее на нас существо по грубой силе превосходило нас всех вместе взятых, поэтому совсем не удивительно, что ситуация почти не изменилась. И волк, и рабочие пытались пересилить друг друга, но последние уже заметно выдохлись и понемногу начали сдавать позиции, того и глядишь они все повалятся на землю, прямо под лапы настоящей машины смерти.

— Малой, топор! Возьми топор да по ногам его! — Вдруг, неожиданно раздавшийся крик одного из рабочих привёл меня в чувство.

— Руби его!

Всё это время я безучастно стоял в стороне и совершенно не знал, что делать в данной ситуации. Эмоций не было от слова совсем. Какое-то глухое равнодушие внезапно накатило на меня волной. Мне вдруг стало совершенно всё ровно убьют ли меня сейчас или я буду жив. Мне было наплевать на своих товарищей и на то, сколько из низ не вернётся сегодня домой. Моё состояние можно было можно было сравнить с шоком, когда тело немеет и ты не можешь пошевелиться.

Когда же меня окликнули, то я смог частично прийти в себя. Тело всё ещё плохо слушалось, но мозг заработал на полную. Подхватив, выпавший у меня из рук, топор я побежал к волку и ни о чём не задумываясь, ударил того по задней лапе прямо по выпирающей кости. Только ударил не остриём, как кричали мне все, а обухом.

Я прекрасно понимал, что вряд ли сделаю хоть что-то зверю, которого не смогли ранить люди, что намного сильнее меня. Но зато я знал одну древнюю мудрость: «Если ты не можешь пробить доспех своего врага мечом, то просто раздроби его кости молотом.»

Раздался треск сломанного сустава, лапа подогнулась, а затем испуганные крики рабочих, что завалились вперёд, заглушил бешенный визг огромной собаки, чья конечность оказалась выгнута в обратную сторону. Я в последний момент успел отскочить назад, прежде чем куча-мала из тел не грохнулась на землю.

Не успел никто подняться, как наш враг, который, казалось бы, вообще не должен был ходить, резво вскакивает на ещё целые конечности, попутно стряхивая с себя прицепившихся людей, и что есть мочи уносится назад в лес.

В последний момент я замечаю вывороченные осколки кости, торчащие из побитой лапы зверя и почти чёрную кровь, что обильно заливает собой землю под нашими ногами.

Монстр унёсся прочь, а мы остались собирать раненных и убитых, чтобы вернуться домой. О работе сегодня больше никто и не думал.

Возвращались мы в деревню подавленные. Из двадцати человек — двое погибли, Малкольм получил сильное сотрясение и ещё пятеро были легко ранены. Один из наших узнал человека, приведшего к нам изменённого волка, им оказался лесоруб из другой бригады. Мы быстро нашли их прошлое место работы, которое теперь скорее походило на место казни.

Куча выпотрошенных тел валялась повсюду, чьи-то кишки украшали деревья, словно праздничные гирлянды, а земля пропиталась кровью. Выживших нет. Глупцы забрались слишком глубоко в лес, за что и поплатились. Так, что мне их нисколечко не жалко.

Погрузка тел на телегу, в том числе и всего того ливера, оставшегося от другой бригады, заняла у нас больше часа, по истечению которого мы, как и обычно потащили телегу, вот только сегодня вместо брёвен, которые пришлось оставить, там лежали тела.

И вроде бы всё достаточно хорошо закончилось, по крайней мере отделались сегодня малой кровью, особенно по сравнению с тем фаршем, что мы везли, но вот всю дорогу меня не покидало стойкое ощущение, что за мной кто-то следит со стороны леса. Я не раз оборачивался, но сколько не пытался, разглядеть так ничего и не смог. Впоследствии сбросив это на стресс после пережитого, я благополучно об этом забыл

* * *

— Эй, тебя староста к себе вызывает!

— Что? Зачем? — Недоумённо спросил я мальчишку, примерно моего возраста.

— Увидишь. — Радостно улыбнулся он во все свои двадцать зубов, по-видимому, предвкушая веселье. Значит что-то плохое. Возможно, снова будут ругать.

Глубоко вздохнув, я отцепился от телеги и неспеша пошёл в сторону длинного дома Якова.

— А что это у вас в телеге? На дрова не похоже. — С немалой долей любопытства спросил пацан.

— А ты посмотри, и узнаешь. — В его же манере ответил я.

В следующую минуту я услышал, как того выворачивает наизнанку и дружный смех лесорубов. Видимо всё же заглянул в телегу. Эх, какой же я всё-таки злыдень!

* * *

Тем временем в доме старосты творилось чёрте что. Мистер Воттсон носился по комнате и с гневными криками ругался на Якова, за то, что тот, по его мнению, не может нормально управлять вверенным ему объекту, раз во всей деревне не может найтись нужного ему человека с хорошим здоровьем.

От слов же своего начальника, Яков не знал куда деваться, ведь во всём этом был виноват не он сам, а место, в котором они жили. Он по-прежнему не понимал, от чего его собеседник так нервничает и суетится, раз тому приходится срываться на всех подряд.

Двух же мальчишек, что уже посетили его дом, бледный человек тщательно осмотрел и изучил, самолично провёл некоторые процедуры и снова перечитал их личные дела. Причём его совсем не волновало, что оба юноши по цвету кожи могли догнать и его самого. Казалось, будто лишний вздох мог их убить. Один даже упал в обморок, когда Воттсон неожиданно приблизил к нему свои длинные пальцы, на что тот лишь сухо бросил…

— Слабак.

…и, как ни в чём не бывало продолжил то, чем занимался.

Как бы то ни было, отбирая нужных ему людей по, только ему известным, критериям оба кандидата оказались забракованы, и теперь он вместе с хозяином дома ждал третьего, который сильно опаздывал. Отчасти из-за этого мистер Воттсон и был на взводе. У него почти не осталось времени, и каждая секунда заставляла всё больше его переживать.

Знающие длинного человека люди, привыкли видеть в нём хладнокровную гордящуюся собой исполнительную личность, которая в случае необходимости может запросто оторвать человеку голову, если того от него потребует начальство.

Но это задание, мало того, что было не по его специальности, так ещё и имело очень высокий приоритет, что заставляло его непривычно много нервничать и повышать голос.

Вдруг дверь распахнулась и на пороге показался юноша, которого они уже заждались. На первый взгляд он мог показаться совершенно обычным деревенским жителем, но уже намётанный глаз Воттсона, который прекрасно знал куда смотреть, смог без проблем выделить несколько особо отличительных черт, которые его немного заинтересовали.

Юноша