отругать Вайнона, но вдруг остановилась, и резко развернулась к Феликсу, — Погодите… То есть ты, дорогой, пялился на соседку?

— Нет, это все кле… — пытался оправдаться отец, но я его перебил.

— А ещё он глупо хихикал и краснел. Я видел, когда мы с ним вместе сидели в кустах у озера и подглядывали… — отец хлопнул ладонью себе по лицу, — Ой!

— Взрыв Сверхновой!

* * *

— … Кабан! Выходи! Будем говорить! — орал я уже почти час, возле входа в лес, успев надоесть жителям деревни, в которой мы сейчас живём.

— Феликс, извини за такой вопрос, но твой сын точно здоров? — обратился недавно подошедший староста к отцу, — Он целый час орёт, зовя какого-то кабана. Это ненормально… Может ты объяснишь ему, что животные не понимают человеческой речи и прервёшь этот концерт?

— Этот поймёт, — с уверенным видом кивнул отец.

— Ясно, чего ещё надо было ждать от магов… — бурчал себе под нос староста деревни, уходя в сторону поселения. — Хоть Вайнона нормальная. Сжигает правда всё, но не орёт целый час. Надо её позвать, пусть займётся своими оболтусами…

В деревню, состоящей всего из двух десятков домов и отсутствующей на многих картах Арболеса, наша семья переехала практически сразу после моего лечения, так как считала, что паразитов на меня наслал кто-то из врагов отца. Я же был другого мнения. Состояние Венсана из этого мира мне было хорошо знакомо. В прошлой жизни, за пару месяцев перед смертью, со мной было почти тоже самое, но в более лёгкой форме.

Сдаётся мне, что аурные паразиты навесили на меня ещё в прошлом, земном воплощение. Была там одна бабуля, которую люди в разговоре между собой за что-то называли ведьмой. Я считал, что из-за сохранения красоты в семьдесят лет, ведь характером она была очень добренькая, пока я случайно не придавил хвост её кошки дверью от подъезда… После этого случая, мне начали постоянно сниться кошмары, чувствовал я себя плохо, терял вес и тоже практически перестал испытывать положительные чувства.

Через ещё пять минут криков, кабанчик наконец показался. Точнее его морда выглянула из ближайшего дерева и кивнула мне, будто спрашивая, чего я его вообще звал.

— Пятачок, я решил признать полное поражение и прекратить охоту на тебя, — стал я медленно подходить к кабану, — Ты победил меня и моего отца ровно девяносто девять раз и сотой победе не бывать, ибо я хочу сохранить остатки гордости и заключить мир. Прими, пожалуйста, этот скромный дар, как знак моих добрых намерений.

Я протянул руку за спину, чем явно заставил кабана напрячься, но когда вытащил из поясной сумки по пакетику желудей и корешков, тот словно выдохнул от облегченья. Подойдя ещё на пару шагов, я остановился, вытянув руку с двумя пакетиками.

Кабан, не спешил ко мне подходить, поэтому я сам сделал ещё пару шагов вперёд и вновь застыл с вытянутой рукой. Наконец он не спеша потопал в мою сторону, я сделал к нему ещё пару шагов. Кабан аккуратно схватил пастью пакетики, кивнул мне, будто принимая перемирие и стал разворачиваться обратно в сторону леса.

— Попался! — выкрикнул Феликс, активируя ловушку.

Верёвка, под травой, обхватила копыта животного и подвесило его к ближайшему дереву.

— У нас получилось! — выкрикнул отец, поднимая меня на руки и кружа.

— У нас получилось! — повторил я за отцом, смеясь во весь голос.

— Хрю! — визгнул кабан.

— Так-то, животное, мы тебя уделали, — сказал я, когда отец отпустил меня на землю, тыча пальцем в подвешенного кабана… точнее свободно болтающиеся на ветру верёвки. — Где он?!

*Тюк!*

— Ааа! — кричал во время полёта мой отец.

*Тюк!*

— Кья! — присоединился я к нему.

* * *

— Ха-ха-ха! — злобно смеялся Феликс, сидя за обеденным столом.

— Хе-хе-хе! — я тоже не удержался от злобного смеха.

Это животное не предполагает, что ловушка на земле была лишь для отвлеченья внимания. На самом деле отец не поленился съездить в ближайший город и купить там снотворное, которое вырубает как нефиг делать даже виверну. Этим снотворным, не имеющим ни запаха ни вкуса, мы неделю пропитывали корешки и желуди. Вечером мы пойдём и просто спеленаем вырубившегося кабана, хе-хе.

— Дорогая, мясо получилось замечательным, — похвалил отец, готовку Вайноны, уминая вторую порцию.

— Да, мама, действительно очень вкусно.

— Спасибо, — мама даже чуть смутилась, — Представьте себе, я сегодня утром вслух рассуждала, что приготовить вам на обед, как услышала стук в дверь. Открыв её, обнаружила на коврике пакет с редкими корнями…

Это было последнее, что мне удалось услышать, ибо потом в глазах потемнело и я упал лицом прямо на тарелку.

А где-то в лесу в это время злобно повизгивал один кабан…

Феликс и Вайнона: часть 3

— Он проснулся гораздо раньше тебя, Феликс, — обеспокоено сказала Вайнона.

— Да… — протянул Феликс с печальным выражением лица, — Всё из-за меня… Это я передал нашему сыну демоническую кровь, а потом усилил её кривым удалением аурных паразитов. Прости, милая, я превратил нашего сына в монстра.

После последней фразы Феликса, тут же послышался хлопок. Вайнона, не раздумывая ни секунды, дала своему мужу пощёчину.

— Ты! Не! Прав! — с перекошенным от гнева лицом, проговорила Вайнона, — Наш сын не монстр! И уж тем более не демон! Да, даже если бы он стал полностью демоном, Венсан остался бы моим сыном! Я его родила! Я его вырастила! Понял меня?!

Последнее Вайнона спросила, схватив Феликса за рубашку и приподняв его над полом. Ей не помешали это сделать ни высокий рост Феликса, ни его вес и уж тем более трещащая рубашка.

— Да, милая… Прости меня, — совсем с жалким видом попросил прощения Феликс, совсем не напоминая своим видом одного из сильнейших магов Письмен в Арболесе.

Вайнона отпустила мужа обратно на пол, отошла от него и закрыла глаза. Через десять секунд, когда она отдышалась и чуть успокоилась, разговор продолжился:

— Я сказала про пробуждение, чтобы узнать, какие ещё могут быть последствия более сильной демонической крови в нём, кроме уже выявленного сопротивления к снотворным и, возможно, ядам, но если уж она тебя так сильно беспокоит, что ты называешь нашего сына монстром, то можешь звать сюда её. Ей точно под силу запечатать или вовсе избавить его от наследия демонов.

Голос Вайноны звучал холодно, с металлическими нотками. Она безусловно любила