– Верно. Я не продумал этот вопрос как следует, когда посылал Андерса в Бразилию. Я думал: Андерс человек толковый, обходительный и, что очень важно, сам хочет поехать – чего еще надо? Тогда я считал, что это должен быть кто-то из «Фогеля» – кто-то, но только не я.

Ох, Андерс! Тебя отправили с миссией, для которой ты не годился. И признали ошибку лишь после твоей смерти.

– Значит, теперь ты будешь искать подходящую кандидатуру?

– Уже нашел. Это ты.

Марина почувствовала, как ту ее руку, что сжимал мистер Фокс, легонько кольнуло, словно в ладонь вонзилось что-то острое. Она отдернула руку и быстро ее потерла.

– Она тебя знает, – продолжал шеф. – Она прислушается к твоим словам. Мне следовало попросить тебя об этом еще тогда. Тебя, а не Андерса. Твоя кандидатура обсуждалась, но я сказал членам правления, что уже предлагал тебе поехать, но ты отказалась. Я поступил как эгоист. Быть рядом с тобой… – Он заглянул Марине в глаза, но им обоим было слишком тяжело смотреть друг на друга, и мистер Фокс опустил взгляд. – Мне было это важно. Я не хотел, чтобы ты уезжала. Я виноват, Марина. Я послал вместо тебя Андерса, а ты справилась бы лучше, чем он.

– Но Андерс умер, – возразила она.

Ей не хотелось переноситься в прошлое и делать выбор между собой и Андерсом, гадать о том, кто из них был бы более расходным материалом в большой игре.

– По-твоему, лучше бы на его месте оказалась я?

– Ты бы не умерла, – заявил мистер Фокс без тени сомнения. – Андерса погубила собственная беспечность. Ведь не крокодил же его сожрал! Он заболел, у него началась лихорадка. Если бы ты заболела, у тебя хватило бы здравого смысла сесть на самолет и вернуться домой.

Марине не понравилось, что шеф заговорил о вине Андерса. Будто мало того, что бедняга умер вдали от дома!

– Давай-ка оставим хоть на минуту в покое нашего несчастного коллегу. – Она попыталась рассуждать логически. – В твоих аргументах очевиден изъян: ты считаешь, что я знакома с доктором Свенсон. Но я не видела ее… – Марина замолчала, прикидывая, сколько же прошло времени. – Да-да, я не видела ее тринадцать лет. Я знакома с ее тогдашними воззрениями на репродуктивную эндокринологию и, в меньшей степени, на гинекологическую хирургию, но не имею представления, что она думает по этому поводу сегодня. Я, по сути, ничего не знаю о ней – и она обо мне тоже. Она не общалась со мной тринадцать лет назад – с чего бы ей захотеть общаться со мной сейчас? Она не вспомнит ни моей фамилии, ни моего лица, ни моих оценок.

Действительно, узнает ли ее доктор Свенсон? Марине вспомнилось, как она обводила строгим взглядом аудиторию, лица студентов и ординаторов. Всматривалась в них год за годом, год за годом. Время шло, лиц становилось все больше, сотни превращались в тысячи. Но однажды доктор Свенсон общалась с Мариной Сингх лично…

– Ты недооцениваешь себя.

Марина покачала головой:

– Ты переоцениваешь доктора Свенсон. И меня. Мы с ней чужие друг другу.

Это было полуправдой. Однобокой правдой.

– Ты была ее студенткой – способной студенткой. И ты достигла успехов в ее области. Вот тебе и зацепка. С бывшей ученицей, да еще хорошей ученицей, она согласится разговаривать скорее, чем с кем-либо другим.

– Не считая ее работодателя.

Он поднял брови, довольно скверно изобразив удивление.

– Так ты полагаешь, что это я должен поехать?

– А кроме нас туда что, вообще некого отправить? Я считаю, ехать не нужно ни тебе, ни мне.

Вдруг она как наяву увидела перед собой Андерса. Тогда, перед своим отъездом, он ведь ей все рассказал. А она ничего не поняла.

– Доктор Свенсон обнаружила в дебрях Амазонки затерянную деревню, точнее, неизвестное племя, – сообщил тогда Андерс. – Женщины беременеют там до конца жизни и производят на свет здоровых детей.

– Какой ужас, – пробормотала в ответ Марина.

Она вводила данные в таблицу и, как часто бывало, слушала его вполуха.

– Правда, они живут лет на десять меньше нашего, но это общая картина для Амазонии – из-за неполноценного питания и отсутствия медицинской помощи.

– Зачем им столько детей?

Андерс оттолкнулся от стола и подкатился к Марине. Длинные ноги позволяли ему с легкостью маневрировать в тесной лаборатории, не вставая с кресла.

– Их яйцеклетки не стареют, понимаешь? Остальное тело, как и положено, дряхлеет и разрушается, а репродуктивная система – как новенькая. Это конец ЭКО. Больше никаких затрат, никаких безрезультатных попыток оплодотворения, никаких доноров и суррогатных матерей. Вечная яйцеклетка, неиссякающая менструация!

Марина подняла на него глаза:

– Слушай, хватит.

Андерс положил на стол пухлую папку, на которой значилось: «Д-р Анника Свенсон. Особенности репродуктивной эндокринологии у племени лакаши».

– Представь на минутку, что ты клинический фармаколог и работаешь в крупной компании, разрабатывающей лекарственные препараты. И к тебе приходит человек и говорит, что нашел Шангри-Ла для американских яичников.

Он сжал кисть Марины, словно предлагая ей руку и сердце.

– Представь, что рождение ребенка можно откладывать сколько угодно. Сорок пять – уже не возраст, мы говорим о пятидесяти, шестидесяти годах, а может быть, и шестьдесят не предел! Ты сможешь родить всегда, когда захочешь.

Марина понимала, что Андерс говорит о ней. Ей было сорок два. Она любила мужчину, с которым никогда не уходила вместе с работы. Она никогда не заговаривала с мистером Фоксом на эту тему, но теоретически они могли зачать ребенка. Вероятность, конечно, была небольшая. Однако была.

Марина взяла в руки папку:

– Анника Свенсон.

– Исследовательница. Вроде знаменитый этноботаник, работающий в Бразилии.

– Свенсон не этноботаник, – сообщила Марина, изучая содержание статьи: «Наступление половой зрелости у женщин лакаши»… «Рождаемость в аналогичных племенах»…

Андерс тоже заглянул в содержание, словно там и была напечатана вся правда о специализации доктора Свенсон.

– Откуда ты знаешь?

Марина тогда захлопнула и отодвинула папку. Теперь она ясно вспомнила – ей с самого начала хотелось держаться подальше от этой бразильской истории.

– Я у нее училась.

На том разговор и закончился. Потом зазвонил телефон, кто-то пришел, и больше к теме лакаши они не возвращались. Встретиться с доктором Свенсон во время ее единственного посещения «Фогеля» Марине не довелось – не было необходимости. А в заседаниях правления медики участвовали по очереди, и очередь доктора Сингх на тот момент еще не подошла. Мистер Фокс никак не мог знать о том, что связывает его подчиненную с исследовательницей племени лакаши. Если только ему не сказал Андерс.