и развиваются по разным причинам. Если эти расстройства носят генетический характер, что же происходит с нашими генами? Неужели мы имеем дело с каким-то ужасным токсином, вызывающим все эти многочисленные мутации? Если виной всему стресс нашего стремительно развивающегося современного общества, почему наблюдается рост случаев всех этих расстройств одновременно? Разве дополнительный стресс не должен просто приводить к росту случаев депрессии и тревожности? И стресс уж точно не является причиной аутизма и биполярного расстройства. Или является? Эта статистика вызывает больше вопросов, чем дает ответов.

В довершение ко всему пандемия COVID-19 нанесла дополнительный удар. В июне 2020 года, по оценкам, 40 % взрослого населения США заявили, что страдают от проблем с психическим здоровьем или наркотической зависимости. Одиннадцать процентов опрошенных взрослых признались, что в течение последних 30 дней они задумывались о самоубийстве (10).

Цена, которую мы платим

Психические расстройства дорого обходятся нашему обществу. В 2010 году финансовый ущерб от них по всему миру составил 2,5 триллиона долларов, а к 2030 году, как ожидается, достигнет 6 триллионов долларов (11). Эти цифры включают стоимость прямых психиатрических услуг (госпитализации, посещения врачей и терапевтов) и рецептурных лекарств. Но есть и другие финансовые затраты, которые труднее измерить, включая снижение производительности труда из-за того, что сотрудники становятся менее сосредоточенными или уходят в отпуск по болезни. От этих потерь страдают работодатели и работники, общество в целом и отдельные люди.

Сегодня депрессия возглавляет список болезней, которые приводят к утрате трудоспособности, опережая сердечно-сосудистые заболевания, рак и инфекции. Психические и наркологические расстройства вносят наибольший вклад в такие показатели, как «количество лет утраты трудоспособности» и «общее бремя болезней» в США (12).

Страдания, которые подобные заболевания причиняют людям, куда важнее связанных с ними финансовых издержек. Психические болезни приводят к несчастью и отчаянию, разрушают человеческие жизни. Они влекут социальную изоляцию, нарушают учебные и карьерные планы, а также ограничивают возможности людей, которым больше не на кого положиться. Как правило, страдает не только сам пациент. Семейная жизнь зачастую превращается в хаос. Развод – распространенное последствие. У родных пациентов могут также развиться свои психические расстройства, такие как тревога или посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР); они могут просто выгореть и бросить страдающего друга или члена семьи ради сохранения собственного здоровья. По меньшей мере половина людей в приютах для бездомных страдает от психических или наркологических расстройств (13). То же самое можно сказать и о тюрьмах (14). Подобные отклонения могут способствовать насилию – не только «школьным стрелкам», которые попадают в заголовки газет, но и домашнему произволу. Психические расстройства могут привести к настолько полной безнадежности, что человек лишает себя жизни.

Между тем у большинства людей психические расстройства не проявляются в столь явном виде, и они страдают в одиночестве. Им стыдно. Они не знают, как справиться со своими симптомами. Более того, зачастую даже не догадываются о наличии у них болезни, не воспринимают свои симптомы как «симптомы». Для них страдания – это просто естественная составляющая жизни. Такие люди могут считать себя слабыми и думать, что им просто нужно по максимуму использовать ту жизнь, которая им досталась.

Представьте женщину – назовем ее Мэри, чей отец был алкоголиком и подвергал ее вербальному и физическому насилию. Он придирался ко всему, что она делала, в результате чего она выросла уверенная в своей глупости и отсутствии у нее достоинств. Она никому не рассказывала об издевательствах своего отца, полагая, что это создаст только еще больше проблем. В старших классах девушка была в депрессии, жила в социальной изоляции и не видела надежды на будущее. Так продолжалось и в ее взрослой жизни. У Мэри были проблемы со сном, она часто вспоминала, как отец кричал на нее, и вздрагивала от любых громких звуков. Ей и в голову не приходило, что все это может считаться «расстройством» и тем более поддаваться лечению. Я повидал множество пациентов вроде Мэри – людей, которые годами страдали подобным образом, прежде чем кто-то не помог им начать лечение. Многие, очень многие вообще так никогда и не обращаются за лечением.

А что насчет лечения?

Лечить психические расстройства жизненно важно, так как качественное лечение помогает уменьшить человеческие страдания. Оно может сохранить трудоспособность, вернуть людям мечты и утраченный потенциал. Лечение может спасти жизнь. Современные методы терапии психического здоровья приносят огромную пользу. Пациенты преодолевают зависимости, избавляются от психотических эпизодов, учатся справляться с тревогой, восстанавливаются после расстройств пищевого поведения – эти победы реальны и значительны. Имеющиеся в нашем распоряжении методы лечения действительно работают, но, к сожалению, не всегда и не для всех.

Однако давайте для начала рассмотрим историю успешного лечения.

Джону было 36, он работал инженером, у него была жена и двое маленьких детей. Жизнь мужчины была вполне благополучной… пока он не узнал, что у его жены роман на стороне. Джон хотел сохранить свой брак, но супруга желала другой жизни и решила уйти от него. Джон был опустошен и впал в тяжелую депрессию. Он не мог спать более двух часов подряд, не мог перестать думать о том, что его жизнь теперь полностью разрушена. Человек был не в состоянии сосредоточиться на своей работе. Ему казалось, что единственное решение – вернуть жену, но она и слышать об этом не хотела. Мужчину мучило чувство вины за то, что он не справился с ролью мужа и отца. Так продолжалось три месяца, и становилось только хуже. Наконец семья Джона посоветовала ему обратиться к психиатру, который выписал рецепт на антидепрессант и снотворное и назначил еженедельные сеансы психотерапии.

Уже через несколько дней Джон стал больше спать. Это помогло ему чувствовать себя менее дезориентированным и подавленным, но он по-прежнему был в смятении. Прошел месяц, и ситуация начала меняться. Его настроение стало улучшаться. Мужчина смог прекратить прием снотворных препаратов и нормально спать без их помощи. Он научился меньше концентрироваться на мучительных размышлениях и уделять больше внимания тому, что мог контролировать. Джон сосредоточился на работе и