Все хотели покоя. Никто не думал о наступающем хаосе, а потому большинство одесситов старались особо не вникать в политические и шпионские страсти, которые могли нарушить мирный ход жизни. И даже слухи о том, что очень скоро союзники, иностранные армии снова займут город, не могли потревожить знаменитого одесского духа.

Прима-балерина Ксения Беликова. В кабаре «Ко всем чертям!» Тайна нового владельца. Красавец-актер Петр Инсаров. Отвратительное предложение

Ксения Беликова, прима-балерина Одесского оперного театра, нервно расхаживала по своей гримуборной, картинно заламывая руки. За ее действиями с легкой усмешкой наблюдал директор кинофабрики Дмитрий Харитонов. На весь театр прима Ксения Беликова давно была известна своим эгоистичным, вздорным характером. И директор Оперного давно под шумок смылся, предоставив Харитонова его собственной судьбе.

Но Дмитрий был стреляным воробьем и совсем не таким человеком, которого можно было с легкостью сбить с толку. И для того, чтобы выбить его из колеи, потребовалось бы нечто большее, чем истерика капризной балерины.

— Я не знаю… Нет, я знаю, но не могу сказать… я не знаю… знаю, но не скажу… — Ксения Беликова заламывала руки и, изображая приближающуюся истерику, внимательно следила за каждым своим жестом, насколько красивым он выходил, — в самом деле… это настолько неожиданно… Как снег на голову… я не знаю… нет, я знаю… или я не знаю, что вам сказать…

Харитонов молча внимательно наблюдал за грациозными жестами балерины, пряча во взгляде усмешку.

— Третьего дня в театре был германский генерал… генерал Кош… Ах, он так восхищался мной, так восхищался! — Беликова картинно закатила глаза. — Ах, он подарил мне браслет с бирюзой! А его адъютант привез в гримерку для меня ящик шампанского. Зачем мне уходить из театра? Здесь мною восхищаются! Я — королева сцены, здесь мне сопутствует успех! Зачем уходить королеве?

— Я не предлагаю вам никуда уходить, — терпеливо произнес Харитонов. — Вы как и прежде будете служить в театре. Будете репетировать и выступать на сцене. Все, что от вас потребуется — это несколько часов по утрам, чтобы заменить главную героиню и закончить съемки финальных сцен фильма. Это не большой труд. А вот успех будет большой!

— Ах, что же вам сказать… Это так неожиданно… Я боюсь, право, — вздыхала Беликова.

— Вам нечего бояться. Фильм практически завершен. Осталось доснять несколько финальных сцен. Вы идеально подходите.

— Но мое имя будет в титрах? — даже изображая нервную дамочку, Беликова не теряла крепкой деловой хватки. — И я буду звездой фильма? Единственной звездой? А на гонорар не повлияет то, что я снимусь только в последних сценах?

— Ни в коем случае! Вы получите всю оговоренную сумму гонорара, — Харитонов начал с последнего вопроса, — и ваше имя будет в титрах. Вы будете единственной звездой фильма. Вы также станете представлять фильм сотрудникам прессы. Все это очень выгодно отразится на вашей карьере.

— Но в фильме уже снималась другая актриса… — Беликова насупилась, — эта Карина…

— В памяти зрителей останутся только последние сцены фильма, — попытался успокоить ее Харитонов, — вы идеально похожи на нее.

Это было правдой. Именно поэтому Харитонов и остановил свой выбор на Ксении Беликовой, чтобы завершить фильм. К тому же у Беликовой было то, чего не было у Карины: будучи талантливой балериной, она умела двигаться грациозно и очень красиво. Ее пластика была как настоящая картина. И Харитонову пришло в голову, что с экрана грациозные, точеные, пластические движения Беликовой будут смотреться как застывшая музыка.

Ксения Беликова была брюнеткой среднего роста, с очень красивой, изящной фигурой и лицом, в котором было что-то скульптурное, в частности, очень ровный нос. Она была более худая, чем Карина, и гораздо красивее. Но стоило надеть ей тот же самый парик, в котором снималась Карина, восточный костюм и наложить грим — и никто не отличил бы этих актрис одну от другой.

К тому же Ксения Беликова была гораздо более опытной актрисой, чем Карина. И Харитонов очень надеялся, что она не растеряется перед камерой, а наоборот, сумеет собраться.

Решение пригласить другую актрису далось Харитонову нелегко. Такой случай не был распространенной практикой. Он экспериментировал. Любой другой хозяин кинофабрики попросту закрыл бы эту картину, списал ее в убытки. Но Харитонов часто шел на сознательный риск и, как правило, выигрывал. Именно поэтому он принял решение снять в конце фильма другую актрису.

Харитонов просмотрел достаточно много претенденток, но балерина Беликова оказалась лучше всех. Она была женщиной точно такого же внешнего типа, как и Карина — южная красавица, знойная брюнетка, экзотика и огонь в одном лице, одесский темперамент — яркий цветок смешения множества кровей — и глаза, поражающие насмерть. Минусом был только характер Беликовой и ее эгоцентризм избалованной примы, привыкшей к поклонению и успеху. Хотя, правду сказать, особого таланта у нее не было.

Поэтому Харитонов едва удержался от того, чтобы сказать о том, что браслет, подаренный германским генералом, был подделкой и дешевкой, ведь этот самый браслет красовался на руке Беликовой, и Харитонов вполне мог его разглядеть. Но он сдержался, не желая портить отношения с будущим всего фильма, даже если это будущее представало в виде самовлюбленной и вздорной женщины.

— Заменить Карину!.. — фыркнула Беликова. — Я знала ее… Карина совсем не умела играть! Странно, что вы вообще пригласили ее в фильм! Этакую корову!

— Вот и покажите, насколько вы лучше ее, — Харитонов был опытным стратегом, — улучшите и завершите ее работу.

Но даже он не мог просчитать все до конца, потому что Беликова вдруг выдала такое, на что у Харитонова вообще не оказалось слов.

— А что, если меня убьют, как вашу Карину? Говорят, у вас на студии завелся убийца!

— Это был несчастный случай, — запнувшись, ответил он. — Дело уже раскрыто, и приняты все меры безопасности. Вам нечего беспокоиться.

— Раскрыто, как же! — фыркнула Беликова. — По городу ходят страшные слухи. Говорят, что кто-то убивает актрис… И делает это специально.

— Пока убили только одну актрису, — парировал Харитонов, — да и то — по чистой случайности, потому что она стала свидетельницей кражи. Так убить могли кого угодно. Не только Карину, но и сторожа, и извозчика.

— Ну, не знаю, не знаю, — Беликова задумалась. — В принципе, отказаться от такого предложения сложно. Я не знаю… Нет, я знаю… Нет, я не знаю, что вам сказать… вы совсем заморочили мне голову… Ах, я подумаю!

— Сожалею, но я должен получить от вас ответ сейчас, — Харитонов был тверд. — У меня денежные расчеты. Завтра утром я должен приступить к съемкам. Это все очень важные дела.