– Это значительно усложняет нам задачу, – сказал старший опергруппы.

– А счет на оплату коммунальных услуг? – спросила я.

И получила в награду от троих такой взгляд! Следователь махнул рукой:

– Грузите!

Я поняла, что это относится к мертвому блондину. Значит, меня теперь оставят в покое.

– А как вы узнали, что в багажнике труп? – посмотрел на меня следователь. Я в свою очередь вопросительно взглянула на своих сопровождающих: надо ли мне повторять историю о воющей под окнами машине?

– Похоже на совпадение, – сказал старший опергруппы. – Чего только в жизни не бывает!

– Ладно, следователь разберется, – махнул рукой мужчина в короткой дубленке.

– А вы? Разве не… – удивилась я.

– Это дело, скорее всего, буду вести не я. И слава богу! – не удержался он. В шесть часов утра, зимой, в слякотную погоду и под моросящим дождем люди плохо себя контролируют. А следователь прокуратуры – он тоже человек. Потом он подозрительно спросил: – Скажите, а вы дотрагивались до ручек?

– Да. И до багажника, – уныло сказала я.

– Зачем?

– Но я же не знала, что там труп! Я искала кнопку!

– Простите?

– Кнопку, отключающую сигнализацию.

Уже в который раз за ночь они посмотрели на меня, как на идиотку. Похоже, мужская логика сильно отличается от женской. Жаль, что я в этом не специалист.

– Придется пальчики откатать, – сказал моим сопровождающим следователь.

– Сделаем! – пообещал высокий.

– Вы сейчас будете это делать? – ужаснулась я. – В шесть утра?!

– Не переживайте: у нас с вами будет еще немало приятных встреч, Дана Кузнецова. Раз уж вы влезли в это дело.

И тут я ужаснулась. По сравнению с процедурами опознания, дактилоскопией и бесконечными допросами, воющая под окнами машина сразу же стала милой и симпатичной… Как глуп человек! Он влипает в историю, и ему кажется, что хуже уже ничего не бывает! А потом оказывается, что это была белая полоса!

Блондина грузили в микроавтобус.

– А с чего вы взяли, что он… ну, зарезан? – с надеждой спросила я. – Ведь на нем же нет ничего! Никаких следов! И костюмчик целый. Хороший, кстати, костюмчик.

– Это вы верно заметили, – сказал следователь. – Насчет костюмчика. Костюмчик хороший. А надевали его уже на мертвое тело.

– То есть вы хотите сказать, что это не его костюм? – вновь ужаснулась я, потому что уже успела проникнуться симпатией к блондину. Раз он такой красивый, наверняка был богатым и ходил в хороших костюмах.

– Когда его убивали, на нем было только нижнее белье, – сердито сказал следователь. – А возможно, что и белья не было!

Потом он спохватился.

– Гражданка Кузнецова, можете быть свободны. Пока.

Вот тут я обрадовалась. Отпустили наконец! И вспомнила о свидании. Уже утро! А я так и не уснула! Хороша же я буду! С синяками под глазами! Я уже взяла позицию «на старт», когда старший опергруппы меня окликнул:

– Момент!

– Да? – невольно вздрогнула я.

– Как планируете провести выходные?

– Вообще-то у меня сегодня свидание.

– Романтический ужин и все такое прочее? – спросил высокий.

– Вроде того.

– А в понедельник?

Я задумалась. Далее сегодняшнего дня мои мечты не распространялись. Что будет в понедельник? Если вспомнить судьбу блондина в багажнике «Фольксвагена», то этого не знает никто.

– В понедельник я, скорее всего, буду на работе.

– Как называется ваша фирма? – тут же вцепился в меня высокий. – Адрес? Телефон?

Тут я вновь задумалась. Потом ответила, как меня учили:

– Вообще-то это коммерческая тайна.

– Вы что, официально не зарегистрированы? – удивился высокий. – У вас нет юридического адреса? И чем вы вообще занимаетесь? Быть может, подпольной торговлей наркотиками?

– Нет, что вы! – испугалась я. – И зарегистрированы, и официально! И налоги платим! И телефоны указаны в нашей рекламе!

– В чем же тогда коммерческая тайна? – подозрительно спросил следователь, который внимательно прислушивался к разговору. И переглянулся со старшим опергруппы. Я поняла, что хотела сделать как лучше, а получилось как всегда.

«Какая же ты дура, Дана Кузнецова!» – мысленно обругала я себя. И, как из пулемета, выпалила название, адрес, телефон и даже факс нашей фирмы. Когда я дошла до адреса электронной почты, высокий сказал:

– Хватит, хватит. Телефон я записал. Этого достаточно. Если увидите в почтовом ящике повестку, не удивляйтесь. И советую вам прийти, куда указано. В указанное время. Иначе принудительным порядком.

Я и без того была напугана. Что скажет на всё это мой обожаемый шеф? Не хватало еще впутать во всё это и его!

– Я всё сделаю. Я приду, – жалобно сказала я. – Только не надо на фирму.

– Что, дорожишь своей работой, Дана Кузнецова? – подмигнул высокий. – Кем работаешь-то?

– Секретарь в приемной.

Он вновь посмотрел на мои ноги, хотя на этот раз они были закрыты курткой почти до колен, и присвистнул:

– Понятно! Высокая симпатичная секретарша! Рыжая! Незамужняя! С отдельной жилплощадью! Шеф-то, небось, пользуется?

Я залилась краской.

– Да как вам не стыдно!

– Тебе-то не стыдно, – оскалился высокий. – И сколько ж за это платят? Коммерческая тайна? А квартирка-то того… Бедновато живешь, Дана Кузнецова. Для личной секретарши.

– Я сказала: секретарь в приемной.

– Разница существенная. Ну все, иди. И не исчезай, слышишь?

Я все ж таки поспешила исчезнуть. Стрелой метнулась в подъезд. Хлопнула дверь, я перевела дух. Эта безумная ночь наконец-то подошла к концу! Я взлетела по лестнице на свой второй этаж и вошла в квартиру. Потом захлопнула входную дверь и щелкнула замком. Все.

Уснуть мне удалось почти сразу. И проспать до полудня. Я справедливо полагала, что на сегодня мои мучения окончены. Неприятностям конец, начинается светлая полоса. Но боже мой! Как же я ошибалась!

…Мне снился мой любимый сон: высокий блондин и белая лошадь. Он подхватывал меня сильной рукой и сажал в седло впереди себя. Внутренний голос шептал: «Дуреха, ну кто может тебя поднять, если ты ростом под метр восемьдесят? Да еще и одной рукой?» Но я его не слушала. Слушала только свое сердце, а оно стучало в такт лошадиным копытам. Почему-то сегодня у блондина было лицо мужчины, которого нашли в багажнике синего «Фольксвагена». Это меня слегка взволновало. Я не хотела романтического свидания с мертвым блондином. Меж тем время подошло к полудню, и я открыла глаза.