был трансвеститом и притом красивым, хотя его мускулистое телосложение было далеко не женственным. Джо рывком раздвинул ему ноги как раз в тот момент, когда услышал за дверью голоса охранника.

- Откройте шестую камеру! Откройте шестую камеру! Отойди от сокамерника, Джо! Отойди от него! Положи руки на стену!

Джо проигнорировал их команды. Он опустил голову между бедер большого трансвестита и сжал сочный член и яички челюстями. Он прокусил их и потянул, растягивая крайнюю плоть и сморщенный мешок яичек Люшиуса. Джо яростно дернул головой, разрывая нежную плоть гениталий, и Люшиус закричал от боли. Они оторвались от тела мужчины – пенис, яички и все остальное – с влажным, липким, рвущимся звуком. Крики Люшиуса достигли октавы, которой позавидовал бы любой тенор-кастрат. Открылась дверь камеры, и Джо закинул руки за голову, стоя на коленях в крови и продолжая жевать. Знакомая эйфория нахлынула на него, когда мясо и кровь заполнили его живот. Яички Люшиуса взорвались во рту Джо, пока он их жевал, обдав его вкусовые рецепторы сочным ароматом спермы и крови. Когда его сотряс оргазм, Джо издал долгий рычащий стон. Монстр извергся, выпустив длинную струю теплой белой жидкости на бедра и живот Люшиуса, смешивая его семя с кровью насильника.

- Я же велел тебе отойти от него! - закричал один из охранников, когда ворвался в камеру с щитом, размахивая дубинкой над головой Джо. Позади него стояли еще пять охранников, одетых так же.

У Джо не было шансов. Он увернулся от первого удара, а затем поднял руки, чтобы защитить голову от последующих ударов. Но их было слишком много, и удары руками, ногами и дубинками сыпались на Джо лавиной нестерпимой боли. Они не остановятся, пока Джо не потеряет сознание. Он знал это по собственному опыту. Поэтому Джо позволил себе рухнуть на пол, обмякнув и притворившись, что потерял сознание, но все еще держа руки над головой, чтобы защититься от более опасных для жизни ударов. Один из охранников оседлал его и оторвал руки от головы. Несколько ударов пришлись ему в лицо даже после того, как офицеры решили, что он без сознания, а также по одному из офицеров, стоявших над ним. Джо не обращал внимания на удары руками и ногами; удар дубинкой по голове с гораздо большей вероятностью мог вызвать необратимые повреждения мозга.

Наконец на Джо надели наручники, сковали, согнув назад и приковав запястья к лодыжкам. Один из офицеров плюнул в него, а остальные рассмеялись. Они оставили его в таком состоянии более чем на час, прежде чем, наконец, вернулись и отвели его в изолятор. Джо знал, что его не наказывают за то, что он оторвал яйца большому трансвеститу. Надзиратели наслаждались каждой минутой боя. Он был наказан за то, что не подчинился им и не остановился, когда ему приказали, и за это он проведет выходные обездвиженный в камере даже меньше, чем его обычная клетка, и его пребывание в суперкрыле будет продлено.

3

Пристегнутый ремнями к бетонной кровати, освещенный сверху прожекторами, словно телепроповедник, приводящий свою паству в неистовство по телевизору, Джо ушел в себя. Он вновь пережил непристойный экстаз поедания человеческой плоти после нескольких месяцев воздержания. Это было великолепно! Борьба за него, борьба с другим хищником за приз, каким-то образом сделала его слаще. А кровь! Этот сладкий нектар жизни. Его вкус был абсолютно опьяняющим, но он не утолил его голод. Это только усилило его, воспламенило в Джо жажду убийства и разрушения. Он был похож на волка в клетке, а овцами были его пленители.

Джо снова был голым. Охранники заковали его в кандалы и чуть не забили до смерти, пытаясь вытащить жеваный пенис трансвестита изо рта Джо, прежде чем тот успел его проглотить. Они облажались и теперь наказывали Джо за свою неудачу. Они связали его, приковали наручниками к лодыжкам, а потом затащили в эту комнату и привязали к холодной бетонной плите. Потом они оставили его там. Одного. Голышом в темноте. Джо подумал, не бросят ли к нему еще одного зека теперь, когда он беспомощен. Он бы ничуть не удивился.

Пока он лежал неподвижно, у Джо было время проанализировать свое положение. Он стал именно тем, кем боялся стать с того самого момента, как у него начались неистовые порывы. Он был зверем, ненасытным зверем, а теперь его заковали в цепи и посадили в клетку. Где-то там, снаружи, был тот, кто отвечал за монстра, который жил внутри него. Джо по-прежнему был убежден, что болезнь, захватившая его разум и исказившая личность, передалась ему через кровь, сперму или слюну. Но после безрезультатного убийства педофила и убийцы, который похитил его, когда он был мальчиком, а затем и его собственного отца, Джо был вынужден рассмотреть возможность того, что его трансформация была генетической мутацией, переданной ему от его отца, неизменной частью его сущности.

В тюрьме он узнал, что полиция обнаружила на отцовском участке разложившиеся останки более тридцати мальчиков. Он знал, что его отец был тем, кто сделал Деймона Трента насильником и убийцей детей, которым он стал. Может быть, убийственные гены его отца, его сущность передались Джо.

"Может быть, нет лекарства от того, кто я есть, и эта клетка – лучшее место для меня", - подумал Джозеф. Но что-то внутри него восставало против этой мысли. Он вспомнил Квазимодо, который, хромая, шел по темным залам Собора Парижской Богоматери и кричал: "Я человек!"

- Я человек, - прошептал Джозеф. - Я не чудовище. Я человек.

Но он не был уверен в этом.

4

Неделю спустя…

Профессор Джон Локк шел по длинному стерильно-белому коридору в сопровождении тюремного охранника, который выглядел так, словно не употреблял в пищу ничего, кроме коктейля из тестостерона и гормона роста. Офицер исправительных учреждений обладал ростом и телосложением линейного игрока НФЛ, и профессор подозревал, что когда-то этот супернакаченный охранник мечтал стать профессиональным футболистом. Этот человек, вероятно, все еще играл за лигу по выходным. На его толстых пальцах были перчатки для тяжелой атлетики, а подмышки униформы были покрыты пятнами пота, как будто он только что тренировался в ней. Офицер был кривоногий. Его лицо постоянно хмурилось, что, казалось, было намеренным жестом, предупреждением другим держаться подальше.

- Так ты действительно думаешь, что сможешь вылечить этого парня? - спросил охранник.

- Иначе меня бы здесь не было, - ответил профессор Локк.

Офицер покачал головой.

Профессор Джон