Рыбка сел рядом с тетей и сжал ее руку в своей. К этому времени сияние вокруг нее усилилось.

— Спасибо, дорогой, — сказала она и залилась слезами.

* * *

Вечером, когда Рыбка был один в своей спальне — у Марши было несколько свободных, — он осторожно осмотрелся в поисках демона, но так, чтобы тот ничего не заподозрил, если бы и впрямь оказался в комнате.

В поисках какой-нибудь пижамы Реджа Рыбка заглянул в шкаф и заодно обнюхал каждую полку. Закрывая окно, он проверил, нет ли кого за занавесками. Потом он уронил часы и нагнулся, чтобы поднять их, а заодно глянул под кровать и как бы невзначай посмотрел, не прячется ли демон там.

Он там не прятался, к облегчению мальчика.

Теперь можно было ложиться спать. Рыбка забрался на кровать, с опаской выключил свет и уставился в сумраке в потолок. В комнате было не совсем темно, потому что Рыбка никогда не занавешивал шторы, чтобы внутрь проникал свет и не собирались шепоты. Хотя сегодня его беспокоили не они.

Пока демона не было видно, но Рыбка не сомневался, что он еще объявится. Он размышлял, видел ли демон, как овца оступилась и свалилась со строительных лесов и погубила его дядю. Если это существо приносило с собой беду, где оно было сейчас, не страдал ли из-за него еще какой-нибудь бедняга, пока оно наблюдало и делало заметки?

— Овца! — возмущался Лампвик. — Овца!

Было раннее утро следующего дня. Гримшо только что закончил докладывать о своих достижениях. Лампвик всегда требовал подробный отчет обо всем, вплоть до выражений лиц участников и точной передачи звуковых эффектов.

— Так все и было, нравится вам это или нет, — раздраженно ворчал Гримшо, мотая хвостом.

Лампвик фыркнул:

— Уроки, что ли, бери у этого друга твоего. Тин или как там его?

— Тан, — пробормотал Гримшо. — Он Тан. Вы специально всегда путаете!

— Я говорю, — Лампвик отмахнулся от замечания демона и продолжал, — это он забирал жизни Страдальцев, вырывая их бьющиеся сердца? Уж такой демон не стал бы прибегать к помощи сельскохозяйственного животного, чтобы кого-нибудь убить!

Гримшо пришлось согласиться. Среди демонов проклятий ходила легенда, что последнюю жертву Тана нашли вжатой в стену с выражением такого ужаса на лице, что никто не решался посмотреть ему в глаза из страха, что его мученический взгляд будет потом сниться по ночам.

— Другой еще есть, с головой, как у собаки, который своих жертв таким ужасным пыткам подвергает…

— …шакал он, Ханутом звать… — пробубнил Гримшо.

— …прямо наизнанку их выворачивает!

— Они — другое дело, — огрызнулся Гримшо, выпуская когти.

Лампвик отвернулся от него и неловко зашагал по склепу, сложив руки за спиной, полы его ветхой мантии колыхались от движения. Он был мертв уже так долго, что почти утратил чувствительность в ногах.

— Они — Демоны первого класса, — продолжал Гримшо, надеясь, что Лампвик споткнется и упадет. Он не мог без смеха смотреть, как его Создатель барахтается на полу, все равно что жук, упавший лапками кверху. — Ханут был создан могущественной египетской царицей, ей целая династия помогала. А Создатель Тана — настоящий маг, реальный! К тому же древнего и благородного рода. А я? Я всего лишь третьесортный демон, созданный фальшивым магом, в котором знатности не больше, чем в кочане капусты! — Он сердито смотрел на Лампвика, дошедшего до дальней стены склепа. — И если вы больше чем за век полужизни не заметили, сообщаю, что существуют Правила, которые запрещают демонам третьего класса являться своим Страдальцам, не говоря уже о том, чтобы лично карать их смертью!

Правила касались Воплощений всех типов (созданий духа, лишенных плоти), будь то демон или ангел. Даже высшего ранга, таких как Помпа. Гримшо считал, что самые несправедливые правила распространялись на демонов проклятий третьего класса.

— Демонам третьего класса, как я, — угрюмо продолжил демон, — созданным третьесортными людишками, как вы, приходится довольствоваться всеми доступными средствами, чтобы накликать Смерть несчастным случаем. Можно, к примеру, воспользоваться ОВЦОЙ!

— Опять тебя дергает. — Лампвик презрительно поморщился. — Возьми себя в руки и веди себя как следует. Когда ты тут прыгаешь, как уж на сковородке, невозможно сосредоточиться и спокойно совершать полуденный променад.

Гримшо заорал.

— До вас что, не доходит?! — вопил он. — Это ВСЕ ВЫ ВИНОВАТЫ, что я такой! — Подступала новая конвульсия, и демон замолк, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Как бы то ни было, — твердо сказал он, посмотрев на хронометр, — время бежит, я не могу тут с вами целый день торчать, у меня работа стоит.

— Будешь тут торчать ровно столько, сколько я скажу, — глумливо сказал Лампвик. — Я хочу, чтобы ты еще раз все доложил, с того момента, как…

Гримшо едва подавил вопль.

— Позволите мне пойти, — сказал он сквозь зубы, — и у меня будет свежий рапорт.

Демон и Создатель уставились друг на друга.

— Тогда иди, — весело сказал Лампвик. — За работу. И чтобы крови побольше.

* * *

Примерно в тот момент, когда Гримшо давал обещания Лампвику, Рыбка спустился на кухню и обнаружил там маму. Она готовила чай и тосты. Газ не работал, так что хлеб поджаривался в тостере. Марша уже сидела за столом, она тепло и немного устало улыбнулась ему.

— Любимая футболка Реджа, — сказала она нежно, оценив выбор племянника, хоть футболка и была ему велика. Мальчик выбрал ее, потому что на ней был схематический рисунок Рыбки и надпись «Рыбка» под ним. — Я рада, что она теперь твоя.

Прежде чем он успел улыбнуться в знак благодарности, в дверь позвонили.

Все замерли. После вчерашних травмирующих событий каждый подумал про себя, что звонок в дверь в половине девятого утра может принести только дурные вести.

Сьюзан медленно вдохнула. Марша побледнела.

— Это не из газовой компании, — с сомнением сказала Сьюзан. — Я им только что звонила.

Рыбка встал из-за стола и помчался в коридор, его мама и тетя провожали его встревоженным взглядом.

За входной дверью Рыбка обнаружил крепкого мужчину в джинсах и помятой рубашке. По его виду можно было подумать, что он бодрствовал всю ночь; мальчику его лицо показалось знакомым, но первое, что он заметил, было серебристое свечение, исходившее от него. Сердце Рыбки похолодело. Этот мужчина тоже потерял кого-то из близких. Вокруг них повсеместно творились плохие вещи, и это не предвещало ничего хорошего.

Мужчина улыбнулся, но его лицо оставалось серьезным.

— Рыбка Джонс? — спросил он.

Рыбка кивнул.