Девушка подняла глаза на Доминик и тут же отвела их в сторону. Надо же! Как эта женщина похожа на мать — белокурое повторение темноволосой Памелы.

Отец надеется, что Лана одобрит их союз. Но как он не понимает, насколько иллюзорны его надежды! О каком одобрении может идти речь, если еще так свежа душевная боль от утраты матери? И он хочет, чтобы дочь продемонстрировала радость при встрече с женщиной, так неожиданно занявшей место Памелы?

— Мы просто должны дать моему сыну побольше времени, — говорила Доминик Джуне. — Уильям прав — лучше не встречаться с ним до тех пор, пока он не смирится с неизбежным. В конце концов, я уверена, все будет хорошо.

Ах, ах, как мамочка заботится о своем сынишке. Дать мальчику время очухаться, и избалованное дитя смирится и упадет в родительские объятия… Неужели не видит, что вырастила вздорного, самолюбивого грубияна? Таким он и останется навсегда.

— Вообще-то, — продолжала Доминик, — Стив — единственный, кто вдохновил меня на повторный брак, правда, он сам подобрал мне жениха — своего бухгалтера. — Она любяще улыбнулась Уильяму, потом повернулась к женщинам: — Бухгалтер Стива — прекрасный человек, но я никогда не могла представить нас вместе, особенно после того, как познакомилась с Уильямом. — Женщина тихо засмеялась.

Тэннер взял жену за руку. Он, казалось, просто сражен ее обаянием. А Лана, глядя на счастливую пару, никак не могла заглушить в себе боль. Доминик словно прочитала ее мысли и успокаивающе погладила девушку по плечу.

— Дорогая, я знаю, как это тяжело для тебя. Ты простишь нас за нетерпение? — Ее улыбка ободряла.

— Только ведь нечего прощать, правда, Лана? — прервал отец жену. — Жизнь продолжается. Моя дочь прекрасно все понимает…

Твоя дочь много чего понимает! Твоя дочь сейчас еле сдерживает крик. Ей больно, понимаешь, папочка? Она задыхается от боли! Но кричи не кричи, чего добьешься? Только обидишь людей… Да, жизнь продолжается, ты прав. Рано или поздно кто-то все равно около тебя появился бы, папа. Но почему же так рано?

Лана с трудом выдавила из себя слабую улыбку, которой оказалось вполне достаточно, чтобы отец остался доволен.

Уильям явно был удовлетворен реакцией дочери. Во всех жизненно важных ситуациях он считал себя правым, не очень беспокоясь о близких. Мне хорошо, значит, и им тоже. Удобная позиция. Но Лана оставила при себе свои чувства и простила отца. Как всегда…

Очень сомнительно, что Стив Сейвин будет так же покладист, как она. Несмотря на уверения Доминик, что сын привыкнет к мысли о ее браке, он, судя по всему, не из тех, кто быстро остывает. Есть даже серьезное подозрение, что сыночек сделает все, что в его силах, лишь бы причинить неприятности молодоженам.

Лана отставила полупустой бокал с шампанским и попрощалась. Тетя Джун права: если нужно добраться домой засветло, то пора выезжать.

— Мы останемся здесь на день-два, а потом поедем в круиз по Средиземноморью, — сказал отец и поцеловал дочь в щеку. — Через несколько дней мы позвоним тебе, дорогая. Спасибо за твое умение все понимать.

После объятий и поцелуев Лана наконец поехала домой. И вновь, оказавшись в одиночестве, почувствовала ноющую тоску.

Допустим, два человека невзначай встретились, полюбили друг друга и началась у них новая, можно надеяться, счастливая жизнь. А подумали счастливчики, что их новая жизнь полностью ломает другие судьбы? Ее судьбу, в частности. Да и судьбу этого нервного типа Сейвина тоже. Где, спрашивается, Доминик и Уильям собираются жить? Потеснят Лану? Хорошенькая перспектива: жить в маленьком доме двум чужим друг другу женщинам, ревниво оценивая поведение мужчины, так нескладно соединившего их под одной крышей. После всех испытаний, которые выпали на долю Ланы, хотелось покоя. Мало ли, что тебе, дорогая, хотелось. Папочка распорядился по-другому…

Папа, папа, ты счастлив и думаешь, что все разделяют эйфорию твоих чувств. «Моя дочь прекрасно все понимает…» Нет, далеко не все. Неужели нельзя было спросить дочь, как, мол, твоя нога, девочка? Болит? А она соврала бы в ответ: нет, папа, все в порядке. Но ты не дал ей возможности благородно соврать. Ох, как болит эта противная нога! Как болит. Скорей бы вернуться домой!

Но оказалось, «вернуться домой» и «обрести покой» — это совершенно разные вещи. Ну кто бы думал, что на подъездной дорожке к дому Лана снова увидит коричневую машину Стива Сейвина. Она вышла из своей машины, вышел и он.

— С какой стати вы преследуете меня? — с раздражением поинтересовалась Лана.

— Просто хочу убедиться, что ты без проблем добралась до дома. Вести машину так, как это делаешь ты, верный способ угробиться.

— Ваша забота весьма трогательна, но я в состоянии позаботиться о себе сама. — Что, интересно, этот человек делает здесь на этот раз?

— У тебя, наверно, богатый опыт.

— Опыт чего?

— Опыт заботиться о себе самой. Твой отец, пожалуй, способствовал такой самостоятельности. Он больше внимания уделяет моей матери, нежели собственной дочери.

— Какое вам дело до наших отношений с отцом? Я не желаю больше слушать вас! — Она развернулась и пошла прочь.

— Меня поражает, что ты еще защищаешь этого дамского угодника, этого альфонса!

Лана застыла на месте. Она взглянула на Стива и искренне рассмеялась. Так-то он разгадал характер папы! Ее отец? Альфонс?

Стив внимательно изучал ее, видимо, посчитав, что она свихнулась. Выражение его лица дало повод для нового взрыва смеха.

Он что, этот Стив Сейвин, не видел никогда Уильяма Тэннера? Зря. Не стал бы его выставлять донжуаном, да еще с материальными притязаниями. Небольшого роста, толстеющий немолодой человек. Лысина обрамлена каемкой седых волос. Нет, не донжуан. Скорее, мечтательный Дон Кихот в обличье Санчо Пансы, охочий до встреч с ветряными мельницами.

Он любил книги и музыку. Вставал на заре, слушал что-нибудь из классики, совершал долгие прогулки, вечерами читал, а к десяти часам уже ложился спать. Лана попыталась как-то найти ему учеников, но тот наотрез отказался мучить детей игрой на скрипке. Да, воистину смешно, когда берешься оценивать человека, а сам про него ничегошеньки не знаешь.

— Я рад, что один из нас находит ситуацию забавной, — проворчал Стив. — Хотя, если бы богатая вдова стала членом моей семьи… — его пренебрежительный взгляд остановился на скромного вида доме, — я тоже почувствовал себя немного счастливее.

Лана одарила его взглядом, полным презрения.

— Какая мерзость! — Она тряхнула головой и направилась к дому.

Молодой человек последовал за ней.

— Может, и так. Однако надеюсь, вы еще не начали опустошать банковский счет моей семьи. Хоть моя мать и состоятельна, но я контролирую все расходы.

Вот это уже была проблема! Стив Сейвин думает, что папа женился на Доминик из-за денег!