будет его самым большим успехом. У него больше шансов стать шутом, вот и всё. Вокруг него соберутся ему подобные люди, которые обладают такими же наклонностями, как и он сам. Поэтому он постоянно будет находиться в этом кругу, здесь он будет чувствовать себя комфортно, а другие будут остерегаться и избегать его. Если он тебе действительно друг, помоги ему выйти из этого состояния. Если это не произойдёт, то ты увидишь, что и тебе всё это тоже скоро надоест, так как из-за него ты часто окажешься в неловком положении.

Мы долгоспорили с ним, он не соглашался со мной. Он приводилсвои аргументы, я свои, но каждый оставался при своём. Мы спорили до тех пор, пока этот шут не вернулся к нашему столу. Всё это время девочки с большим вниманием слушали нас и не вмешивались в разговор. Когда этот тип вернулся, то они уже смотрели на эпатажного гостя совсем другими глазами. Это было заметно сразу. На каждую его попытку рассказать что-нибудь изумительное или слишком смешное, они смеялись от всей души, как бы поддразнивая его, чтобы он сказал что-нибудь, ещё более глупое или сделать что-то в этом роде. Он чувствовал себя в своей стихии и вообще перешёл все границы. Он столько паясничал, что создал неудобства для всех вокруг. К нашему столу были обращены многочисленные не добрые взгляды и предупредительные замечания. Эта ситуация, лично мне создавала серьёзный дискомфорт. Мне совсем не хотелось, чтобы неуравновешенное поведение этого типа, как-то отождествлялось со мной. Я и завтра мог бы встретиться с кем-тоиз этих людей, и не хотел, чтобы обо мне думали так же, как об этом паяце.

Я сказал, что мне надо идти на главпочтамт – К-9, которая была на противоположной стороне, чтобы заказать междугородний телефонный разговор и ушёл. Я обещал вернуться, но не сделал этого. А до того, у выхода я расплатился с официантом, чтобы не подумали, что я поужинал и ушёл втихаря. Я и Сергея то видел всего раза три-четыре и поэтому терял немногое, хотя с ним меня действительно связывали добрые отношения.

После этого случая прошло больше месяца, как я не встречался с ними. Чтобы позвонить домой я часто заходил в К-9, иногда приходилось ждать часами, пока нас соединяли. Вот, однажды я встретился со своим знакомым по библиотеке Сашей Гохарманом. Оказалось, что он ждал Сергея и этого Уральского. Мы ещё не закончили беседу, как появились Сергейи Уральский. Как мне потом сказал Гохарман, Уральский была не его фамилия. Так он назвался потому, что был родом с Урала.

Мы поздоровались, немного поговорили. Сергей чувствовал, что я избегаю его компании и пытался как-то восстановить отношения со мной. Этот же клоун – я ничего не имею против клоунов – заладил, что хочет пойти на Красную площадь. Все трое просили меня пойти вместе с ними, уговаривали погулять немного, а потом пойти в театр. Я посмотрел на них, этот шут был одет в шинель, этот Гохарман точно в такой же шинели – они будто сбежали из одного полка. Никакого настроения выносить их скандалы и шутовство у меня не было, и несмотря на то, что я собирался зайти в ГУМ рядом с Красной площадью, я всё же отказался идти вместе с ними. Гохарман остался со мной и сказал им, чтобы они шли и он их догонит. Я попрощался, Гохарман уловил моё расположение и спросил меня, почему я избегаю дружбы с ними.

– Я не избегаю дружбы с Сергеем, но этот парень настоящий кляузник, ввяжется в какую-нибудь неприятность и других впутает в эту кляузу. Он не совсем нормальный, – ответил я.

Частично он был согласен со мной.

– Нет, он действительно очень способный, но может быть, он немного не в своём уме, – ответил Гохарман.

Меня удивляло, как Сергей ладил с ним, но я не стал больше говорить об этом. Я зашёл на почту, взял перечисленные деньги и пошёл в ГУМ. Гохарман пошёл со мной. Когда мы спустились в подземный переход, то есть, в так называемую «трубу», который пересекал проспект Маркса от улицы Горького до Красной площади, издалека доносился такой шум, что я тут же догадался, что это было делом рук этого шута.

Когда мы подошли к ГУМ-у Гохарман остался у входа на первойлинии и сказал, что будет ждать меня там. Я не собирался долго задерживаться, мне нужно было зайти лишь в одну секцию. Я обещал вернуться через десять минут и зашёл в ГУМ. Но я задержался там немного дольше. Было много народу, пока я добрался до секции, а потом ещё и выстоял маленькую очередь. Через двадцать минут с пакетом в руках я вернулся на назначенное место, но Саши Гохармана там уже не было. Я оглянулся по сторонам, но никого не увидел. Я пошёл налево, в сторону Красной площади. Когда я подошёл к углу здания, то остановился и подумал, может они находятся где-нибудь рядом. На площади было сравнительно мало народу. Было достаточно холодно, снега не было, хотя солнце еще светило, но холод не сдавался. Редкие туристы прогуливались по площади. Сквозь людскую массу я заметил какую-то суматоху – милиция и переодевшиеся люди, которые постоянно патрулировали на площади, почему-то были взбудоражены. У мавзолея показались две «Волги» и милицейские патрульные «Москвичи», но обе они сразу же развернулись и уехали обратно. Пока я следил за передвижением машин, боковым зрением я увидел, как испуганный Гохарман бежал по площади в мою сторону. Я тут же догадался, что, что-то произошло по милости того шута. Издалека я дал ему знак, что не надо было встречаться, и надо было проскочитьв ГУМ. Я развернулся и вошел во внутрь.Близко у входа поднимаетсялестница на второй этаж. Я быстро поднялся и остановился на площадке. Забежал Гохарман, я свистнул ему, он увидел меня и побежал ко мне. Я сказал ему, чтобы он перешёл на третью линию второго этажа и подождал меня у выхода на Куйбышевскую улицу. Он тут же побежал в том направление, которое я указал ему. Я стал спускаться вниз к выходу. В двери ворвались несколько милиционеров. Они тут же оценили обстановку. Один побежал в мою сторону, пробежал мимо меня и поднялся на верх, второй последовал вдоль первой линии. Офицер остался стоять в дверях, он что-то передавал по рации. Создавшаяся обстановка свидетельствовало о том, что бежали именно за Гохарманом. Наверно они задержали бы и меня, если бы увидели вместе с ним, хотя я не