— Садитесь. Может быть, чаю? — суетился хозяин кабинета.

— Благодарю, э-э-э… — Николай Семёнович вдруг осознал, что позабыл имя-отчество собеседника.

— Дмитрий Фёдорович, — услужливо подсказал Георг.

— Так вот, любезный Дмитрий Фёдорович, к вам меня привели дела служебные. Сейчас мы ведём дознание о насильственной смерти Николая Ивановича Власова, — чиновник для поручений внимательно смотрел на управляющего, но на лице последнего, кроме, пожалуй, удивления ничего заметить не смог.

— Насильственной смерти Николая Ивановича? — скрыть ошеломление хозяин и не пытался. — Скажите на милость, вполне цветущий мужчина, и… — Он покачал головой. — Но чем же я могу вам помочь?

— Власов служил под вашим началом?

— Д-да, но это было три года тому. И я совершенно не понимаю, чем могу вам услужить.

— Чем занимался в камере Власов? Какие выполнял обязанности?

— Наша основная задача заключалась в первоначальной оценке движимого имущества, выставляемого на продажу, и проведении собственно аукциона.

— Николай Иванович справлялся со своими обязанностями?

— Несомненно, иначе мы вынуждены были бы с ним распрощаться.

— Были ли недовольные господином Власовым?

— В нашем деле не без этого, — сокрушённо покачал головой Георг. — Вы знаете, для скольких людей я стал врагом? Вот именно, и не подозреваете.

— Стало быть, спустя три года никто бы мстить не стал?

— Окститесь, любезный господин Власков, спустя три года? — Дмитрий Фёдорович улыбнулся. — Здесь вы можете быть совершенно уверены, что наши так называемые продавцы ни при чём.

— Дмитрий Фёдорович, вы не подскажете в таком случае, с кем из ваших работников приятельствовал Власов?

— Видимо, ни с кем.

— Как это — «видимо»?

— У нас в камере основную часть работы выполняют люди купеческого звания, а Николай Иванович у нас из дворян, — Георг поднял вверх указательный палец.

— Так и что?

— Наши его… — управляющий замялся, потом всё-таки сказал: — сторонились. Мы — люди простые, — добавил он и сам покраснел, — вот и дружбу с Николаем Ивановичем не водили.

— Значит, ничего толком сказать не можете?

— Да, — согласился личный почётный гражданин, — точно так-с, — иронически добавил он (или ненароком вырвалось это «так-с».

Николай Семёнович поднялся со стула.

— Я могу поговорить с вашими сотрудниками, служившими в одно время с Власовым?

— Думаю, да.

— С кем?

Георг назвал пять фамилий.

— Неужели и женщины заняты в аукционной камере? — искренне удивился Николай Семёнович.

— Приходится терпеть, — вырвалось у Дмитрия Фёдоровича, но он тут же попытался исправить оплошность. — Ольга Николаевна, не в пример иным мужикам, работает на совесть, — и личный почётный гражданин отвёл взгляд в сторону.

— Могу я с ними сейчас побеседовать?

Георг намеревался сказать категорическое «Нет», но передумал. Кто его знает, какие силы стоят за этим чиновником для поручений? А от говорильни никому плохо не будет, тем более что ничего лишнего никто не скажет.

— Пожалте, господин Власков.

— Благодарю. И где я могу найти вышеназванных господ и, — добавил он с улыбкой, — дам?

— Я вас провожу.

— Не стоит беспокоиться, Дмитрий Фёдорович.

— Мне всё одно в ту сторону надобно.

II

1

Лунащук недолго обдумывал, куда ему направиться — в Военно-медицинское управление или лейб-гвардии Сапёрный батальон. В последнем у него служил в звании подпоручика сын двоюродной сестры Бруно. Лет десять тому вышла неприятная история, и с тех пор Михаил Александрович не поддерживал связи с родственниками, хотя жили обе семьи в столице. Вначале то ли обида, то ли огорчение не давали повода к примирению, а потом проходили дни, но никто не желал первым пойти другому навстречу. Может быть, племянник не помнит зла и поможет в дознании, а может, и наоборот — станет чинить препятствия.

Лунащук неспешно подошёл к шкафу, где на полке стоял толстый том с претенциозным, под стать объёму, названием «Весь Петербург на 1903 год» с подзаголовком «Адресная и справочная книга С. — Петербурга». Начал листать. Первые сорок страниц занимала вездесущая реклама. Глаз отмечал: Страховое общество «Россия», Днепровский завод, какие-то коммерческие банки, «Юнкерс и Ко, банкирский дом», «Торговый дом», но так и не нашёл искомого. Надо было уточнить адреса расположения Сапёрного батальона, его командиров и офицеров, потом выяснить, какой дом занимает Военно-медицинское управление. Кто им управляет, так сказать. Может быть, в справочнике упомянут и этот самый Варламеев. Если, конечно, он не обычный служащий, а какой-нибудь начальник отделения.

К сожалению, в справочнике упоминались офицеры до подпоручика, прапорщики не удостоились перечисления — слишком незначительное звание, по мнению издателя. Но среди прочих, Михаил Александрович отчеркнул ногтем, упоминался подпоручик Гинчук-Лунащук Бруно Андреевич. Имя он получил от отца, который искренне считал себя дальним родственником Бруно Кверфуртского, ставшего в одиннадцатом веке святым и приходившегося родственником императору Священной Римской Империи Оттону III. Придётся всё-таки общаться с господином подпоручиком. Конечно, такое общение не доставит большого удовольствия, но что поделать? Служба. А её, как говорится, не выбирают, она сама тебя находит.

Начал записывать в книжку. Итак, Преображенская улица. Перечислены дома, часть из них занята одноимённым гвардейским полком, а вот один из номеров является искомым. Слава богу, указан номер телефона, по которому можно будет уточнить необходимые сведения. Михаил Александрович вывел цифры «833».

Теперь этап второй.

Военно-медицинское управление расположилось в оглавлении между Главным артиллерийским и Военно-морским судным. И занимало столбец под номером «115».

Лунащук начал изучать фамилии и споткнулся о знакомую. Оказывается, титулярный советник Варламеев Александр Андреевич — не абы кто, а служит в канцелярии архивариусом.

Михаил Александрович радостно сощурил глаза и покачал головой. Хоть в этом повезло. Таким образом, решился вопрос, мучавший чиновника для поручений, куда направить стопы. В Сапёрный батальон не очень-то и хотелось. Не было интереса встречаться с племянником. Бросать косые взоры друг на друга, памятуя о давнем раздоре. Наверное, никто не вспомнит, что явилось причиной ссоры. За эти пять лет события обросли несуществующими подробностями и превратились в своего рода мифическую историю.

А Управлением, хотя оно и имеет в названии «Военное», руководят (да и служат там) цивильные люди. Вот с ними разговаривать проще, чем с отдельной кастой военных, не пускающей чужаков в свои ряды и отстаивающей свои собственные интересы. Как ни печально и как бы не хотелось этого избежать, но придётся обращаться к племяннику. От этой мысли у Михаила Александровича испортилось настроение.

2

Перед Кунцевичем на столе лежала амбарная книга господина Власова. Приход, расход, имена или фамилии, обозначенные буквами, а может быть, и не имена, а, допустим, придуманные Власовым прозвища. Кто знает, как расшифровать? Ведь ни расписок, ни долговых обязательств обнаружено не было. Загадка. По словам