Раздается звон колокольчика. Полгода назад, когда я лежала в больнице, я слышала точно такой же колокольчик. Так зазывают на завтрак.

Я выхожу в коридор, держа в руках тарелку и чашку. В конце коридора очередь. Толстая женщина в белом чепчике охраняет телегу, на которой стоят два ведра. Каждый подходит к ней, она плюхает в тарелку кашу, сверху кидает кусок масла. В кружку наливает чай.

Я дожидаюсь своей очереди и иду в палату. Мысленно сравниваю две больницы. В прошлый раз моя палата располагалась рядом со столовой и я завтракала за столом. Сейчас я сажусь на свою кровать, ставлю посуду на тумбочку.

Мои соседки разговаривают друг с другом, а я молча ем кашу. Мне не хочется с ними общаться. После завтрака я немного оживляюсь. Беру в руки телефон – тридцать шесть пропущенных вызовов. Двадцать пять из них – от моих мальчишек.

Я пишу им, что со мной все хорошо и чтобы не волновались за меня. Отправляю сообщения, ложусь на кровать. И погружаюсь в свои мысли. Думаю о том, чем можно отпилить эти чертовы решетки. Мне нужна эта Яма. Я хочу похоронить этого ублюдка.

Утром меня разбудила Умка, которая ходила по мне лапами. Стоп! Умка? Она должна быть в клетке! Я разлепила глаза и увидела перед собой Стаса. Это он положил Умку на меня. Крольчиха легонько стучала лапками по одеялу. Стаса, наверное, впустила бабушка. Я замычала и зарылась с головой под одеяло. Стас завозмущался.

– Ну уж нет! Вставай, Спящая красавица!

– Сколько времени?

– Время смотреть фильм! Побежали ко мне завтракать! У меня такой фильм есть, обалдеешь!

– А какой?

– Про привидения.

– Пойдем. – Я спрыгнула с кровати. Фильмы про привидения я обожала. – Только давай сначала в магазин забежим быстренько, бабушка еще что-то вчера просила купить, а я забыла.

Мы со Стасом были заядлыми киноманами. Фильмы мы смотрели почти каждый день. Вечером, когда темнело, мы уходили к нему, ложились на пол в его комнате и смотрели фильм на огромном-преогромном экране. Конечно, на самом деле экран был обычный, средних размеров, но у нас с бабушкой был только старый пузатый телевизор, и все современные модели казались мне настоящими кинотеатрами.

В магазине, еле-еле дотянувшись до прилавка, я протянула продавщице деньги и взяла продукты. Стас стоял рядом и смеялся. Ух, как я злилась, когда он подшучивал над моим ростом. Ну погоди, когда я вырасту, я тебе устрою!

Мы возвращались из магазина, и тут я заприметила двух девочек, которые играли в какую-то странную игру. Девочки были постарше меня года на два. Их было три. Две стояли напротив друг друга, между ними была натянута резинка, а третья девочка прыгала в середине. При этом она прыгала в определенной последовательности. Как будто это был какой-то танец.

– Пойдем! – недовольно сказал Стас и потянул меня за руку.

– Подожди! Я хочу понять, что они делают!

– Они играют в какую-то ерунду! Девчачьи игры всегда странные. Пойдем смотреть фильм.

Но мне безумно понравилась эта игра.

– Я хочу так же! – заныла я.

– Ну тогда иди знакомиться, они тебя научат.

Я вся сжалась, мне было страшно знакомиться с девочками, я их боялась. Все еще помнила, как девочки во дворе отказались со мной играть, потому что у меня были мальчишеские игрушки. Я неуверенно подошла к ним – ни к чему хорошему это не привело. Девочки посмеялись надо мной, сказали, что я еще маленькая, а в эту игру играют только большие. Я вернулась вся в слезах.

– Не плачь! Я сам к ним пойду! – сказал мне Стас.

Он ушел к девчонкам, а я побрела домой относить продукты. Когда я разобралась с пакетами и убрала все в холодильник, пришел довольный Стас. Он протянул мне резиночку тех девчонок.

– Я все узнал! Я тебя научу.

– Они тебе рассказали? Вот так просто? И отдали резиночку? – поразилась я.

Я восторженно смотрела на белый моток резинки.

– Они мне подарили, – гордо сказал он. – Я с ними поздоровался, улыбнулся и попросил научить в нее играть, они все рассказали и даже отдали эту штуку.

В тот момент я очень гордилась моим другом. Гордилась тем, что у него так здорово получалось со всеми дружить. Но спустя несколько лет, когда мы стали врагами, я узнала тайну той резиночки. Одну из тех девочек звали Дашей. Впоследствии Даша стала моей одноклассницей, а потом – лучшей подругой. Именно Даша рассказала, что Стас, чтобы выведать тайну игры в резиночку, стал хлестать их крапивой. Стас уже тогда был склонен к жестокости и агрессии, но я этого не видела. Для меня он был просто моим Стасом. Самым лучшим и красивым мальчиком на Земле.

– Ну что, пойдем, научу тебя прыгать через резиночку? А потом посмотрим фильм?

Мы вышли в огород, один конец резиночки перекинули через два стоящих рядом столбика, а на другой конец встала я. Стас встал сбоку от двух резинок и показывал мне разные прыжковые комбинации. Вскоре я выучила движения и стала прыгать сама.

Больше всего мне удавалась та часть, где надо было быстро выпрыгнуть из резинки наружу и попасть ногами на сами резинки. Я почему-то всегда попадала четко на линии резинок, даже если они были натянуты до самых бедер. А вот та часть, где надо было прыгнуть внутрь, у меня никак не получалась. Даже если резинки натянуты низко, до колен. Почему так, я понять не могла. Может, не хватало ловкости или скорости? Или ноги коротковаты?

После того первого раза мы стали часто играть в эту игру и продвинулись в этом здорово. У нас получалось прыгать очень быстро. Мы даже от себя добавили пару движений.

Играли каждый день и по многу раз, и мне кажется, я так отработала движения, что никогда их не забуду. Только когда мы играли в резинку, я замечала, что Стас часто осматривался по сторонам, нет ли кого рядом? Я понимала, что это девчачья игра, и если кто-то из мальчишек увидит его, то могут засмеять. Но игра и мне, и ему понравилась безумно.

Мы пришли к нему домой и стали смотреть «Корабль-призрак». Мама Стаса сделала на завтрак блинчики с малиновым вареньем.

Фильм нам очень понравился. Морскую тематику просто обожали, и привидений тоже. Там было очень много пугающих моментов. Стас сказал мне, что я очень похожа на Кэтти, маленькую девочку-призрака из фильма, только волосы другие. У Кэтти они рыжие, а у меня какие-то непонятные, темно-серые. Такой оттенок в салонах красоты называют «лесной орех», но я бы назвала его просто: цвет мокрой пыли. За «Кэтти» Стас получил по носу. Как же он мог забыть, я же ненавижу девчачьи роли. И сравнение с маленькой доброй девочкой-привидением привело меня в бешенство. После просмотра я была в восторге от Джека, главного злодея, оказавшегося в конце фильма кем-то вроде демона из Преисподней и который всех лихо обманул, притворившись человеком. Чтобы помириться, Стасу пришлось соврать, что он все перепутал, и на Кэтти я не похожа ни капли, и да, он как следует рассмотрел и понял, что у меня есть что-то общее с Джеком. Глаза такие же и так же улыбаюсь. После его слов я сидела довольная, для меня это было самым лучшим комплиментом.