– Продолжай, – обратилась она к Эддисону. – Что случилось с Клэр?

– Твари забрали ее с собой. Заткнули оба ее рта и бросили ее в мешок.

– Но она была жива? – уточнил я.

– Еще вчера днем она свирепо кусалась. Затем мы похоронили Дердру на нашем маленьком кладбище, и я со всех ног бросился в Лондон, чтобы найти мисс Королек и предупредить вас всех. Один из голубей мисс Королек привел меня к ее убежищу. Хотя я был рад убедиться в том, что вы явились туда прежде меня, к сожалению, то же самое сделали твари. Осада уже началась, и я был вынужден беспомощно смотреть на то, как они штурмуют здание и… а впрочем, остальное вы уже знаете. Вас повели в метро, и я побежал за вами. Когда раздался взрыв, я расценил это как возможность прийти к вам на помощь и воспользовался ею.

– Спасибо тебе за это, – произнес я, вдруг осознав, что мы перед ним в долгу, но до сих пор его не поблагодарили. – Если бы ты нас не оттащил…

– Да, но… незачем заострять внимание на гипотетических неприятностях, – отозвался он. – Но я рассчитывал, что в ответ на мою услужливость вы поможете мне отбить у тварей мисс Королек. Как бы невероятно это ни звучало. Видите ли, она для меня все.

Он хотел забрать у тварей мисс Королек, а не нас, но мы были более близкой и реалистичной целью, стояли дальше от поезда, поэтому он принял быстрое решение и сделал все, что мог.

– Конечно, мы поможем, – кивнул я. – Именно этим мы сейчас и занимаемся.

– Да, да, – согласился он. – Но вы должны понимать, что, будучи имбриной, мисс Королек для тварей гораздо ценнее странных детей, а значит, вполне возможно, освободить ее будет сложнее. Меня беспокоит то, что если каким-то чудом нам удастся спасти ваших друзей…

– Погоди секундочку, – оборвал его я. – Кто говорит, что она ценнее…

– Это правда, – вмешалась Эмма. – Я даже не сомневаюсь, что ее будут охранять гораздо бдительнее. Но мы ее не оставим. Мы больше никогда и никого нигде не оставим. Мы даем тебе свое слово странных людей.

Похоже, пса это устроило.

– Спасибо, – в свою очередь поблагодарил он, но тут же прижал уши. Мы вползли на очередную станцию, и он вскочил на сиденье, чтобы выглянуть в окно. – Спрячьтесь, – тут же пригнувшись, скомандовал он. – Враги совсем близко.

* * *

На платформе среди немногочисленных пассажиров подземки нас поджидало две твари, одетые в форму офицеров полиции. Поезд медленно въезжал на станцию, что позволяло им внимательно осматривать вагоны. Мы пригнулись в надежде, что они нас не заметят, но я знал, что это не спасет. Тварь с взорванной станции сообщил им по рации, что мы сели в этот поезд. Теперь им лишь оставалось его обыскать.

Поезд остановился, и вагоны начали заполняться людьми. Я рискнул выглянуть в открытую дверь и увидел, что один из офицеров быстро шагает по платформе в нашу сторону, осматривая по пути вагоны.

– Один идет сюда, – прошептал я. – Как там твой огонь, Эм?

– Никак, – ответила она.

Расстояние между нами и тварью сокращалось. Четыре вагона. Три.

– Тогда приготовьтесь бежать.

Осталось два вагона. Из динамиков вкрадчиво прозвучало: «Осторожно, двери закрываются».

– Задержите поезд! – заорала тварь.

Но двери уже закрывались.

Он сунул между ними руку. Двери снова распахнулись. Он вошел в вагон – в соседний с нашим.

Я бросил взгляд на дверь между вагонами. Она была заперта цепью. И на том спасибо, – с облегчением подумал я. Двери с шипением захлопнулись, и поезд пришел в движение. Мы положили складывающегося человека на пол и сгрудились рядом с ним там, где нас невозможно было заметить из соседнего вагона.

– Что делать? – спросила Эмма. – Как только поезд снова остановится, он сразу войдет сюда и найдет нас.

– А он точно тварь? – спросил Эддисон.

– Наверняка мы этого знать, конечно, не можем, – откликнулась Эмма. – Но в том, что касается тварей, применима старая поговорка: береженого Бог бережет.

– Отлично, – заявил я. – В таком случае, как только двери откроются, мы бросаемся к выходу.

Эддисон вздохнул.

– Вся эта беготня, – произнес он с таким презрением, как будто был гурманом, которому предложили вялый кусок американского сыра. – В ней нет никакой изюминки. Мы могли бы прокрасться? Смешаться с толпой? В этом было бы хоть какое-то изящество. В конце концов, мы могли бы просто спокойно уйти совершенно незамеченными.

– Мне беготня нравится не более твоего, – ответил ему я. – Но мы с Эммой выглядим как убийцы из девятнадцатого века, а ты собака в очках. На нас невозможно не обратить внимание.

– Я буду вынужден их носить, пока кто-нибудь не начнет производить собачьи контактные линзы, – пробурчал Эддисон.

– И куда подевалась эта пустóта, когда она больше всего нам нужна? – небрежно проронила Эмма.

– Если нам очень повезло, она угодила под поезд, – ответил я. – И что ты, вообще, хотела этим сказать?

– Только то, что в прошлый раз она нам очень пригодилась.

– А до этого она нас чуть не убила – два раза! Нет, три раза! Что бы я там ни делал, чтобы взять ее под контроль, это происходило чуть ли не случайно. Но что будет, когда мне это не удастся? Нам конец.

Эмма ответила не сразу. Она долго на меня смотрела, а затем взяла за облепленную грязью руку и нежно ее поцеловала – один и второй раз.

– Что это было? – изумленно спросил я.

– Ты и в самом деле даже не догадываешься?

– О чем?

– О том, какое ты чудо?

Эддисон застонал.

– У тебя изумительный талант, – прошептала Эмма. – Я уверена, что все, чего тебе не хватает, – это немного практики.

– Возможно. Но практика иногда подразумевает определенные неудачи, особенно поначалу. А неудача в моем случае будет означать смерть.

Эмма стиснула мои пальцы.

– Что ж, ничто так не помогает оттачивать новые умения, как острая необходимость.

Я попытался улыбнуться, но у меня ничего не вышло. При мысли о бедах, которые я мог навлечь на своих друзей, мое сердце было готово разорваться. Эта моя новая способность казалась мне заряженным оружием, с которым я не умел обращаться. Проклятье, я даже не знал, где у него ствол. Лучше всего было отложить его в сторону, пока оно не взорвалось прямо у меня в руках.

Мы услышали шум в конце вагона и, подняв голову, увидели, что дверь между вагонами отворилась. С этой стороны никакой цепи не было, и в вагон ввалилось двое затянутых в кожу подростков – юноша и девушка. Они хохотали и передавали друг другу зажженную сигарету.

– Мы точно влипнем в какую-нибудь историю! – говорила девушка, целуя парня в шею.